Седьмая жертва

Маринина Александра

Татьяна крепилась изо всех сил, чтобы не выказывать тревогу. И дело было не в том, что она пыталась, как говорится, сохранить лицо. Она не хотела беспокоить мужа и жалела Ирочку, свою родственницу, которая вообще бесстрашием не отличалась и начинала нервничать по каждому пустяку. Весь вечер субботы и утро воскресенья ей удавалось, и довольно успешно, делать вид, что все случившееся – не более чем глупая шутка с изрядным налетом черного юмора. Стасов этому спектаклю вполне поддался, но Ирочка продолжала волноваться и ни о чем, кроме картонного плакатика, говорить не могла.

Однако

в воскресенье днем ситуация начала меняться. Они как раз заканчивали обедать, когда позвонила Настя.

– Зарубин ее нашел, – сказала она.

– Ну и?

– Установил имя и место жительства. Сама мадам где-то скрывается.

– Как же можно быть уверенным, что это она? – В Татьяне проснулся следователь, который в таких вещах на интуицию не полагается. Следователю нужно знать точно, чтобы делать правильные выводы. – Фотография есть, чтобы предъявить мальчишке?

– Фотографии очень старые, они не годятся. По крайней мере так считает Зарубин.

– Тогда с чего он взял, что это она?

– Она вчера не пришла на день рождения к подруге, хотя ее звали и ждали.

И сегодня ее никто не видел. Зато в квартире у нее явные следы внезапно свалившегося богатства. Кассовые чеки из магазина на общую сумму без малого десять тысяч рублей, и число на чеках вчерашнее. Эта мадам – бывшая балерина, маленькая и худенькая. Именно так ее описал Жуков. Кстати, по сведениям из почти достоверных источников, вчера в интересующее нас время она околачивалась в Большом Николопесковском переулке, совсем рядом с Новым Арбатом. Так что и алиби у нее нет.

– Понятно, – протянула Татьяна. – Ладно, подождем. Держи меня в курсе.

Она помогла Ирочке убрать на кухне после обеда и, одев сынишку и усадив его в колясочку, отправилась на улицу. Тревога становилась все острее, и ходьба была единственным способом хоть как-то успокоиться.

«Угадай, где ты встретишься со смертью». С чьей смертью? Со своей? Со смертью близких? Папа, совсем старенький, живет в Петербурге. Она не сможет его защитить. Ира? Молодая, боязливая, осторожная. Да, на случайные контакты она не пойдет, уже научена, обожглась в прошлом году так, что на всю оставшуюся жизнь хватит. Но ведь она женщина, слабая женщина, она защитить себя не сможет. Стасов? И за него нельзя не бояться. Он, конечно, здоровенный, сильный, опытный. Но от пули защиту еще не придумали. И от взрыва тоже. Здесь скорость бега, точность удара и высота прыжка особой роли не играют. Гришенька? Об этом даже думать страшно. Говорят, если часто думать о какой-то беде и бояться ее, то она обязательно случится, потому что злая мысль материальна. Татьяна не знала, так это или нет, но, когда дело касается единственного ребенка, начинаешь верить всему.

Погруженная в свои мысли, она даже не замечала, какая погода. Сияло холодное октябрьское солнце, небо было ясным и бледно-голубым, но у Татьяны было такое чувство, будто идет проливной дождь. То и дело ее охватывала щемящая тоска, которая всегда приходила к ней в дождливую погоду. Как хорошо было еще вчера утром! Конечно, у работы следователя есть свои издержки, трудности и проблемы, но как бы много этих проблем ни было, разве может это сравниться с тем, когда тебе угрожают? Открыто, недвусмысленно.

И не знаешь, откуда ждать беды.

– Танечка! – послышался совсем рядом знакомый голос.

Она очнулась и увидела Андрея Тимофеевича, своего соседа. Статный, подтянутый, в длинном зеленовато-сером плаще из нубука, он сейчас вовсе не производил впечатления грубоватого и простоватого мужичка, каким обычно казался. Накануне вечером он заходил к ним выразить сочувствие и поинтересоваться, чем дело кончилось. Говорил, что смотрел передачу («Ну как же я мог ее пропустить? Вы же мне не чужая, и с вашей подругой я вроде как знаком»).

– А я с вами рядом уже давно иду, – радостно сообщил сосед. – Вы так задумались, что ничего вокруг не замечаете.

Татьяна смущенно улыбнулась:

– Извините.

– Ну что вы, что вы, – замахал руками Андрей Тимофеевич, – я ведь понимаю, на вас такая неприятность свалилась. Кстати, какие новости?

Что-нибудь стало известно?

– К сожалению, почти ничего.

– Почему почти? Значит, что-то все-таки есть?

– Совсем немного. Выяснилось, что одна сильно пьющая женщина, которая живет в районе Арбата, вчера внезапно разбогатела и куда-то пропала. Может быть, это она дала мальчику плакат и деньги. А может быть, и не она. Пока ее ищут, когда найдут, тогда узнаем.

Сосед некоторое время молча шел рядом. Когда до дома, где они жили, оставалось метров двадцать, он снова заговорил:

– Танечка, я понимаю вашу тревогу, да вы и сами вчера говорили, что угроза адресована непонятно кому. Может быть, вам, может быть, вашей подруге Анастасии, а может быть, не лично вам, а вашим близким. Я пенсионер, свободного времени у меня достаточно. Хотите, я буду опекать Ирину? Вы с Владиславом Николаевичем целый день на работе, а она одна дома с вашим ребенком. Согласитесь, это ведь две потенциальные жертвы, причем совершенно беззащитные.

– Андрей Тимофеевич!.. – Татьяна попыталась прервать его, настолько чудовищной показалась ей сама мысль о том, что таинственный незнакомец выбрал жертвой Иру или Гришеньку. Ей было страшно слышать произнесенные вслух слова, которые она боялась сказать себе сама.

– Надо смотреть правде в глаза, – очень серьезно ответил сосед. – Я понимаю, вам неприятно это обсуждать, но дело есть дело. К нему и перейдем.

Я готов сопровождать Ирину каждый раз, когда она будет выходить из дома, например, за покупками или на прогулку с вашим сыном. Можете также проинструктировать ее, чтобы она никому не открывала дверь, не позвонив предварительно мне по телефону. Я сам выйду из квартиры и посмотрю, кто пришел.

– А вы не боитесь стать жертвой вместо Иры? – криво усмехнулась Татьяна.

– Не боюсь. И не забывайте о том, что у меня крупная собака.

– Вы не похожи на Джеймса Бонда. И, простите, Андрей Тимофеевич, вам уже немало лет. С вами справиться будет не труднее, чем с моей Ирочкой. А ваш замечательный дог Агат – собака не служебная, она, конечно, может испугать своим видом и рыком, но не защитит.

Они вошли в подъезд и остановились, ожидая, пока лифт спустится вниз.

Сосед снова замолчал и заговорил, только когда они вышли из лифта на своем этаже.