Седьмое чувство
Шрифт:
– Да, это действительно забавно. Леера, я всегда считал, что волшебники и не мужчины вовсе. А тут ты мне такое рассказываешь! Пожалуй, я начну тебя ревновать…
– Анри, не говори глупостей! Этот маг мне совершенно безразличен. Я люблю только тебя. Любовь некроманта – это так отвратительно…
Рихтер прислонился лбом к холодной двери и тихо застонал. Он отказывался верить тому, что услышал.
– Зачем же ты дозволяла ему общаться с тобой?
– Из милосердия, дорогой. К тому же…
«К тому же я был тебе весьма полезен. Я ведь столько
– …я не хотела, чтобы он пожаловался в Совет магов, мол, я избегаю его общества, потому что он волшебник.
«Я? Жаловаться?» – Рихтер до крови закусил губу.
– В Совете сидят страшные зануды, – сочувственно подтвердил мужчина. – Наверняка они подняли бы скандал.
– Скандалы – это очень весело, когда они происходят с кем-то другим. Но участвовать в них… – Леера снова рассмеялась. – О, Анри!
– Да?
– Представляешь, в последний раз, когда я видела этого мага, он сказал, что идет сражаться со Смертью, чтобы быть со мной.
«Она даже не называет меня по имени. А у меня ведь есть имя, меня зовут Рихтер… Рихтер… Но я для нее всего лишь «этот маг». – Рихтер до ломоты в пальцах сжал дверную ручку.
– Вот уж действительно глупая идея. – Собеседник Лееры зевнул. – Этот малый совсем спятил. Куда только смотрит их хваленый Совет? Только и умеет, что деньги клянчить. Пожалуй, надо будет заняться твоим некромантом. Я не хочу, чтобы он доставлял тебе беспокойство.
– Именно об этом я хотела тебя попросить. В следующий раз, когда он объявится, ты мог бы сделать так, чтобы он исчез навсегда?
– Проще простого. Все, что пожелает владычица моего сердца.
«Ну вот ты и услышал, что хотел. Только что заказали твое убийство, – промелькнуло у Рихтера в голове. – Леера хочет, чтобы меня убили? Но это же невозможно… Она что, никогда не любила меня? Леера никогда не любила меня?!!» – Рихтер отказывался что-либо понимать. Он был в смятении. Демоны, зловещие, черные демоны с самого дна бездны приближались к нему, воззрившись завладеть его рассудком.
Густота, яркий свет… Почему-то темнеет в глазах… Поединок со Смертью – Смерть обрушивается на него и всаживает клинок прямо в сердце. Разве это было с ним? Почему Смерть так весело смеется? Смерть не должен смеяться. И почему у него лицо Лееры? Да это же маска… А под ней пустота. Везде обман. Все это время его обманывали…
Ноги Рихтера подогнулись. Не в силах стоять, он опустился на одно колено. В висках бешено стучала кров, искажая все звуки. Что это так нестерпимо ревет? Ах да… Это же его собственное дыхание.
Но как это могло случиться? Ведь он так умен, так талантлив! Как он мог столь жестоко обмануться и не заметить этого? Он сразился со Смертью и победил, и все ради нее. Ради Лееры. Ради их любви. Он сумел сделать то, что было не под силу никому, а Леера его просто использовала. Для нее это была игра? Игры с огнем заканчиваются пожаром… Она посмеялась над ним… А он был готов ради нее на все! Она клялась, что любит его, только для того, чтобы он… Любовь
Рихтеру было нестерпимо больно.
«За что? За что?! За что?!!» – пульсировала в мозгу единственная мысль.
Он едва дышал, желая только одного – чтобы его сердце остановилось. О, только бы оно перестало биться… Но чудес не бывает. Некромант резко вскинул голову. В его глазах мелькнула решимость. И пляшущие демоны.
Она его предала?.. Да, это так. Но пусть она скажет это ему в глаза. Он хочет видеть ее глаза. Он хочет услышать от нее правду, какой бы она ни была. Прямо сейчас.
Некромант с такой силой рванул дверь, что она с треском развалилась на куски. На кровати под балдахином, широкой как праздничная площадь, лежали Леера и светловолосый мужчина средних лет. Леера млела в его объятиях. Увиденное оказалось для Рихтера последуй каплей.
– Никогда не забуду этого. – Некромант закрыл лицо руками.
На какой-то миг Дарию показалось, что его друг плачет. Но когда Рихтер отнял руки, стало видно, что его глаза абсолютно сухи.
– Ненавистное воспоминание… Самое ненавистное в моей жизни! И оно со мной навсегда. – Гримаса ярости исказила лицо Рихтера.
– Что же было потом? – поспешно спросил гном, желая поскорее отвлечь мага.
– Потом? Почти ничего… Я сошел с ума.
Рихтер больше не владел собой. Он не понимал, кто он и что делает. Зачем он это делает. Все его чувства, все страдания слились в одно: его захлестнула ненависть. Он слишком долго сдерживал свой дар, и сила магии, больше не подавляемая его волей, вырвалась на свободу. Рихтер был страшен. Демоны искалечили его душу, и он без сожаления расстался с человеческим обликом, он сам стал одним из них. Теперь ему было хорошо…
Он наслаждался своей ненавистью. Увидев его, Леера в ужасе закричала. Герцог бросился к оружию, лежащему на стуле рядом с одеждой, но Рихтер опередил его. Маг не стал обнажать шпагу – в ней не было никакой нужды. Его руки были самым страшным оружием.
Леденящий хруст ломаемых костей, струи крови… В герцоге оказалось много крови… Ярко-красной, а не голубой, как считают благородные господа. Она залила белоснежный ковер, простыни, обрызгала гобелен на стене… Рихтер оторвал герцогу голову. И руки, которыми он обнимал Лееру. Обезображенный труп некромант с отвращением отбросил в сторону. В этот самый миг, наконец, подоспела охрана – они все-таки выломали дверь. Им хватило одного взгляда, чтобы понять: они безнадежно опоздали. В недвижимо лежащем теле они узнал то, что осталось от герцога. Рихтер повернулся к ним лицом, и охранники, бывалые воины, видавшие в своей жизни всякое, в страхе отшатнулись. Некромант бросил им голову герцога.