Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.)
Шрифт:
Оба был немного озадачен. Латея мертва. Поблизости больше нет ни одной колдуньи; никто из знакомых не мог приготовить лекарство для матери или для него. Он покорно протянул ладонь.
– Посмотри на нее, – скомандовала мать, бросив монету ему на руку.
Оба вынес монету на свет и тщательно ее изучил. Он знал: мать ждет, что он увидит нечто необычное, но ничего особенного не видел. Поворачивая монету, он время от времени посматривал на мать. Потом так же тщательно изучил и вторую сторону монеты, но так ничего и не заметил.
– Да,
– Ничего необычного, Оба?
– Нет, мама.
– У нее нет царапины на ребре.
Оба на мгновение задумался, а потом снова осмотрел монету, теперь уже более внимательно разглядывая ребро.
– Нет, мама.
– Это та монета, которую ты мне вернул.
Оба кивнул головой. У него не было причин отрицать это.
– Да, мама. Это монета, которую ты мне дала для Латеи. Но я же сказал тебе, что Латея погибла в огне, и я не смог купить лекарство. Вот поэтому я и вернул тебе монету.
Раскаленный взгляд матери готов был испепелить его, но голос прозвучал поразительно холодно и спокойно.
– Это не та монета, Оба. Оба ухмыльнулся:
– Да нет же, мама.
– У монеты, которую я тебе дала, на ребре была царапина. Вот здесь я ее пометила.
По мере того, как мысли проносились у Обы в голове, улыбка медленно сползала с его лица. Он пытался придумать, что бы такое сказать, чтобы она поверила. Не мог же он ответить, что положил монету в карман, а потом достал и вернул другую – ведь у него никогда не было собственных денег.
Мать прекрасно о том знала, она бы и не позволила ему иметь их. Она думала, что он, придурок, обязательно их потратит.
Но сейчас у него были деньги. Судьба так распорядилась, что он заполучил все деньги Латеи. Он вспомнил, как в спешке собирал монеты, выпавшие из карманов колдуньи, включая и ту, которой только что с нею расплатился. А когда откладывал монету, чтобы вернуть матери, то и не подозревал, что она пометила ту, которую дала ему. И, к сожалению, вернул ей совсем другую.
– Мама, ты уверена? Может, ты всего лишь собиралась пометить монету… Может, ты забыла.
Она медленно покачала головой:
– Нет, Оба. Я специально пометила ее. Так что если бы ты потратил ее на выпивку или женщин, я бы об этом узнала. Пошла бы, нашла ее и узнала все, что ты делал.
Пронырливая сука!.. Не верить собственному сыну!.. Что это за мать, в конце-то концов!..
Какие у нее могли быть доказательства, помимо исчезнувшей малюсенькой царапины на ребре монеты? Никаких!
– Но, мама, ты скорее всего ошибаешься. У меня нет денег, ты ведь знаешь. Откуда же у меня может быть другая монета?
– Вот это я и хотела бы знать, – ее глаза были пугающими.
Он с трудом переводил дыхание под ее пронзительным испытующим взглядом. Однако голос ее по-прежнему оставался спокойным:
– На эти деньги я велела тебе купить лекарства.
– Но как я мог это сделать?!
Она стояла перед ним с такой уверенностью, будто это дух мщения прибыл из мира мертвых. Или дух Латеи вернулся, чтобы поговорить с убийцей. Но Оба не верил в такую возможность. Назойливая колдунья хотела убить его. А мать, скорее всего, пытается отнять у него недавно обретенное ощущение собственной важности.
– Ты знаешь, почему я назвала тебя Обой?
– Нет, мама.
– Это древнее д’харианское имя. Ты знал об этом, Оба?
– Нет, мама. И что же оно значит?
– Оно имеет два смысла: слуга и король. Я назвала тебя Обой в надежде, что когда-нибудь ты станешь королем. Или же, в противном случае, ты будешь хотя бы слугой Создателя. Придурки редко становятся королями. И ты никогда не будешь королем. Это была просто глупая мечта новоиспеченной матери… Значит, остается слуга. Кому ты служишь, Оба?
Оба прекрасно знал, кому он служит. И потому он должен стать непобедимым.
– Где ты взял эту монету, Оба?
– Я же сказал тебе, мама… Я не мог купить тебе лекарство, потому что Латея погибла при пожаре в собственном доме. Возможно, твоя метка стерлась, пока монета лежала у меня в кармане.
Казалось, она обдумывала его слова:
– Ты уверен, Оба?
Он кивнул в надежде, что ее мысли наконец-то уйдут от подмены монеты.
– Конечно, мама. Латея умерла. Поэтому я и вернул тебе монету. Я не смог купить лекарство. Мать подняла бровь:
– Да, Оба?
Она медленно вытащила руку из кармана платья. Он не видел, что у нее в руке, но почувствовал облегчение, думая, что наконец-то обвел ее вокруг пальца.
– Да, мама. Латея умерла, – ему понравилось, как он сказал это.
– И ты не смог купить лекарство… Ты ведь не должен врать своей маме, не так ли, Оба?
– Так, мама, – он выразительно кивнул головой.
– Тогда что это? – Она повернула руку и показала бутылку с лекарством, которую Латея дала ему прежде, чем он разделался с нею. – Я нашла это в кармане твоей куртки, Оба.
Оба уставился на бутылку. Все-таки проклятая колдунья отомстила ему. Следовало убить ее сразу же; до того, как она дала ему эту предательскую бутылку с лекарством. Он совершенно забыл, что положил ее той ночью в карман куртки, намереваясь выбросить в лесу по дороге домой. Однако то новое и важное, что он тогда узнал, заставило его совершенно позабыть об этой чертовой бутылке.
– Думаю… Думаю, это должна быть старая бутылка…
– Старая бутылка? Да она же полная! – Голос матери напоминал лезвие бритвы. – И как это тебе удалось заполучить бутылку с лекарством у женщины, которая умерла, и дом которой сгорел? Как, Оба? И каким образом ты вернул другую монету, а вовсе не ту, которую я тебе дала, чтобы расплатиться? Каким образом? – она шагнула к нему – Каким, Оба?