Седьмое солнце
Шрифт:
Поначалу Кларк думала, что это очередная ссора и скоро все встанет на свои места. Но когда Генри продолжил держать дистанцию, стало понятно, что в этот раз все иначе. Он не пришел, когда она в очередной раз проснулась от ночного кошмара. Именно тогда все стало понятно. Гордость и страх оттого, что придется открыться перед Генри не давали Роуз предпринять попытку к примирению. К тому же одиночество играло на руку. Кларк все время посвятила поискам предателя. Могла работать днем и ночью и не переживать о том, что сильно загоняется. Она принадлежала только себе и старалась убедить себя, что это именно то, что нужно. Тосковать и грустить об одиночестве
Шёл очередной месяц работы. Результата так и не было. Кларк наизусть выучила всю информацию, сотню раз просмотрела каждый отчет, проверила десятки зацепок и теорий. Все было без толку. Надежда на успех таяла с каждым днем. Единственное, на чем еще держалась вера, так это на том, что Мортимер Морриган нигде не проявился, а значит, призрачный шанс на успех оставался. Злодей не успел ничего натворить, но неутешительные вести грозили прийти в любой момент. Роуз так вымоталась, что едва держалась. Она осознала, что если не даст себе хотя бы короткую передышку, то точно слетит с катушек. В последнюю неделю она перестала различать день с ночью, спала максимум по четыре часа, практически ничего не ела и вздрагивала от каждого звука.
День выдался особенно серым и холодным. Зимний промозглый ветер бушевал за окном, а его завывания было слышно в комнате. Роуз позволила себе взять выходной, не без настойчивого требования Роберта. Она хорошенько выспалась, почитала книгу, приняла горячую ванну и вечером решила выйти в гостиную, провести время с командой.
Кларк спустилась в общую комнату слегка отдохнувшей, но все еще обессилевшей. Горячая ванна с солью расслабила ее окончательно. Все агенты, кроме Вилли, были в гостиной. Генри тоже был там. Большая часть смотрела фильм, какую-то драму. У ребят была традиция: включать для вечерних посиделок что-нибудь незамысловатое, чтобы расслабиться и переключиться. Генри и Том сидели чуть в стороне от всех в креслах-мешках за ноутбуками. Уотерс сосредоточенно смотрел в монитор, а Том что-то ему объяснял. Остальных агентов Роуз уже видела за обедом. Тома и Генри не было, поэтому она поздоровалась с ними.
— Привет, Том, Генри, — обращение к последнему прозвучало растерянно и скованно.
— Привет, Роуз, — с улыбкой произнес Том. Генри только посмотрел на нее и едва заметно кивнул в ответ.
— Кажется, в моем стакане вода замерзла от вашего приветствия, — отозвался Роберт с другого конца гостиной, постучав по стеклу.
Роуз смутилась. Она не понимала, зачем нужны подобные ремарки. Было очевидно, что между Роуз и Генри все кончено, но Роберт каждый раз отпускал какой-нибудь комментарий, от которого хотелось тут же уйти. Том решил сгладить ситуацию и прервал неловкую паузу.
— Выглядишь уже лучше Роуз. Выходной явно пошел тебе на пользу.
— Да паршиво она выглядит. Нужен полноценный отпуск, чтобы привести ее в человеческий вид — Роберт не унимался, а Роуз не могла понять, почему босс цепляется к ней.
Она хотела ответить, что возьмет отпуск, как только найдет предателя, но вовремя остановилась. Говорить об этом в присутствии Генри было все равно, что махать красной тряпкой перед быком. Несмотря на то что они больше не были вместе, Генри раздражался от разговоров на эту тему. Роуз и вправду выглядела неважно. Под глазами залегли темные круги, волосы потеряли блеск, кожа поблекла, она сильно похудела, от этого скулы выделялись особенно отчетливо. Темная одежда только
— Я чем-то обидела тебя, Роб?
— Я просто шучу, Кларк. Не бери в голову.
Как и предполагалось, разговор был окончен. Кларк тихонько подошла к дивану и села между Сэмом и Тимом, поджав ноги и натянув рукава кофты на запястья. Ее немного знобило. Роуз не обращала особого внимания на фильм, в голове практически не было мыслей, лишь изредка мелькала обида от того, как холодно с ней поздоровался Генри. Но она была так опустошена, что сил на то, чтобы думать об этом, не осталось. Она не заметила, как в задумчивости стала обдирать сухие губы.
— Эй, Рози, может лучше попкорн? Губы, возможно, тебе ещё понадобятся, — с улыбкой произнёс Сэм. Генри состроил недовольную гримасу: то ли от обращения к бывшей подруге, то ли двусмысленного высказывания. А, может, все вместе.
— Что? — Роуз вынырнула из омута мыслей, но пропустила вопрос мимо ушей. Она даже не обратила внимания на то, что Сэм вновь назвал ее так, как она не любила.
— Я говорю, попкорн, — повторил Сэм и протянул ей миску.
— Да, спасибо, — Роуз взяла емкость, переключилась на фильм, закидывая в рот кукурузу.
Кларк вдруг осознала, что не ела весь день. Может, Генри и был прав в том, что она совсем сошла с ума с этим расследованием. В фильме началась эмоциональная сцена. Звук стал громче. На экране девушка в слезах молила мать о прощении и как заведенная твердила, что предала семью, потому что любит его больше жизни, что ничего не смогла с собой поделать, как не пыталась. Мать тоже рыдала, называла дочь влюбленной идиоткой и никак не могла понять, как ее плоть и кровь променяла семью на какого-то мужчину, который вертит ей как вздумается, использует для нечестной игры против родного отца.
Озарение пришло как гром среди ясного неба. В первую секунду Роуз замерла, затем напряглась, выпрямилась и дала себе пару мгновений на то, чтобы еще раз прокрутить в голове услышанное и сопоставить с мыслью, которая настигла так внезапно. В следующее мгновение она вскочила как ошпаренная, отбросив миску с попкорном, и понеслась к выходу, воскликнув только:
— О боже!
Емкость упала на низкий журнальный столик, закрутилась и с грохотом рухнула на пол. Выбегая из гостиной, Роуз споткнулась о кресло-мешок, на котором сидел Том и плашмя шлепнулась на пол. Она тут же поднялась и как ни в чем не бывало понеслась дальше под выкрики ребят:
— С тобой все в порядке?
— Что случилось?
— Какая муха тебя укусила?
Все как один с удивлением смотрели вслед убегающей Роуз. Со стороны она правда выглядела чокнутой, а может, и была такой на самом деле. Кларк пролетела по коридору, взлетела по лестнице, ворвалась в комнату, открыла ноутбук и начала читать один из отчётов. Кусочки пазла, наконец-то, складывались воедино. Картина, которая представала перед Роуз, сначала принесла ей облегчение. Она, наконец-то, поняла, наконец-то, справилась и решила задачку, но чем ближе подбиралась к подтверждению собственных мыслей, тем быстрее улетучивалось чувство удовлетворения и на его месте появлялись разочарование, горечь предательства, обида, непонимание. В комнату тихо вошел Генри. Роуз не сразу заметила его, а он не спешил обозначить свое присутствие.