Седьмое святилище
Шрифт:
– Ваше величество, осторожнее! – крикнул кто-то.
Валентин обернулся. Скандары отступили от киванивода, глядя на свои дрожащие руки так, как будто сильно обожглись. Освобожденный киванивод обратил к Валентину лицо, полное дьявольской злонамеренности.
– Понтифик, – прошептал он, – смотри на меня! Смотри!
Захваченному врасплох Валентину нечем было защититься. Странное оцепенение сковало его, а зубы драконов лежали на земле. Торккинууминаад
Воздух впереди сгустился и замерцал, откуда ни возьмись налетел ветер.
Валентин старался оторвать взгляд от бешеных глаз киванивода – и не мог.
Не мог он также заставить себя нагнуться и взять драконьи зубы. Он стоял как скованный. В голове шумело, в груди жгло, и даже перевести дыхание стоило труда.
Ему казалось, что вокруг толпятся призраки.
Дюжина метаморфоз – сто – тысяча…
Гримасничающие лица. Горящие глаза. Зубы, когти, ножи. Целая орда дико скачущих убийц окружила его, освистывая, высмеивая, презрительно окликая…
Он погибал в водовороте древней магии.
– Лизамон! – крикнул он. – Делиамбер! На помощь! – Но он не был уверен, что произнес эти слова вслух.
Однако его телохранители и сами поняли, что дело неладно. Делиамбер первый раскинул свои многочисленные щупальца и стал ворожить в ответ, противопоставляя свою духовную мощь чарам Торккинууминаада. И пока паутина вроонского колдовства опутывала пьюриварского шамана, с другой стороны к киваниводу приблизился Ватиимераак. Он храбро схватил Торккинууминаада, невзирая на чары, и поставил его на колени, заставив коснуться лбом земли у ног Валентина.
Понтифик почувствовал, что колдовская власть отступает, и наконец освободился полностью. Умственная связь между ним и киваниводом порвалась с почти явственным щелчком.
Ватиимераак отпустил колдуна и отошел назад, Лизамон Гультин угрожающе нависла над поверженным, но напряженный момент уже миновал. Шаман. ab " +ao на месте, не шевелясь, и мрачно смотрел в землю, признавая свое поражение.
– Спасибо, – просто сказал Валентин Делиамберу и Ватиимерааку и добавил: – Уведите его.
Лизамон Гультин перекинула шамана через плечо, как мешок с калимботами, и зашагала прочь.
После долгого ошеломленного молчания Магадоне Самбиса отважилась тихо спросить:
– Ваше величество не пострадали?
Валентин
– А раскопки? – с беспокойством продолжила она. – Их не закроют?
– С какой стати? – ответил Валентин. – Здесь еще много работы. – Он отошел немного в сторону и потрогал грудь и горло, все еще чувствуя хватку безжалостных невидимых рук. Но Магадоне Самбиса не оставила его в покое.
– А это? – спросила она, указав на зубы морских драконов. Энергия и уверенность мало-помалу возвращались к ней. – Могу я теперь взять их, ваше величество?
– Да, возьмите. А потом отнесите их назад в святилище и заделайте пробитое вами отверстие.
Она уставилась на него так, словно он на ее глазах превратился в пьюривара, и с негодованием произнесла:
– Как же так, ваше величество? Доктор Гуукаминаан погиб из-за этих зубов! Находка этого святилища была вершиной его деятельности. Если мы замуруем стену опять…
– Доктор Гуукаминаан был истинным ученым, – сказал Валентин, уже не стараясь скрыть свою усталость. И любовь к истине стоила ему жизни. Вы, насколько я вижу, преданы истине не столь беззаветно и потому исполните мой приказ.
– Умоляю вас, ваше величество…
– Нет. Мольбы не помогут. Я сам не претендую на ученость, но свою ответственность понимаю. Есть вещи, которым лучше оставаться погребенными.
Эти зубы предназначены не для того, чтобы изучать их и выставлять в музее.
Это место – святыня пьюриваров, даже если они сами не понимают всей его святости. Не надо было нам вовсе его трогать. На всей остальной территории раскопки могут продолжаться, но зубы верните на место, а святилище замуруй те и держитесь от него подальше. Ясно?
Она посмотрела на него, не находя слов, и кивнула.
– Хорошо.
Вокруг совсем уже стемнело, и Валентин чувствовал, как парят около него сонмы велализьерских призраков. Костлявые пальцы цеплялись за его одежду, свистящие голоса шептали в уши губительные заклинания.
Ему не терпелось поскорее убраться из этих руин. Он насытился ими до конца дней своих.
– Вели готовиться к отъезду, дружище, – сказал он Тунигорну.
– Прямо сейчас, Валентин? В столь позднее время?
– Прямо сейчас, Тунигорн. – Понтифик улыбнулся. – Ты знаешь, это место почти примирило меня с Лабиринтом! Я чувствую сильнейшее желание вернуться к удобствам повседневной жизни. Пойдем собираться в дорогу. Мы и без того слишком долго пробыли здесь.