Седьмой царевич
Шрифт:
И тогда политологи и пиарщики придумали ход конём. Народ хочет крепкую руку? Да такую, чтобы навсегда? Чтобы, сколько бы ни нахапал, не сбежал, а дети навсегда оказались привязаны к стране? Олигархи хотят законного статуса, сохранности своих капиталов от подрастающего хищного поколения? Силовики горюют по потерянной чести и статусе элиты? Нет проблем! Любые капризы за ваши деньги.
Вернее, за деньги Британии, которая неожиданно не только полностью профинансировала избирательную кампанию, прошедшую четыре года
Император Василий Первый, самодержец всероссийский. Куда уж крепче рука? Это вам не президент, пришедший на один срок, только и думающий как бы нахапать побольше. Он с народом навсегда.
Дворянское достоинство за службу. Статусность, элита государства, возможность получения в собственность земли, с которой смогут кормиться дети. Естественно, без крестьян, но её и сдать можно, и засеять… Они обещали вернуть всё то, что отобрали у военных после распада союза — статус, достаток и стабильность.
Но самым большим выгодополучателем являлась элита. Получи титул, и завод, который ты приобрёл, возможно, далеко не самым честным способом, неожиданно окажется на родовой земле. Причём совершенно законно, с гарантией и навсегда.
А немногим недовольным заткнули рты, показав чудесные социальные лифты, позволяющие мгновенно попасть из грязи в князи. Главное, чтобы у тебя совпала частичка ДНК. По крайней мере, в этом всех старались убедить пиарщики и социологи, льющие рекламу из каждого утюга.
И ведь сработало, даже дважды! В девяносто шестом, когда партия монархистов получила большую часть мест в думе, но не получила представительство. И в девяносто девятом, после того как прежняя власть показала полную несостоятельность, да такую, что в стране пришлось объявлять дефолт и импичмент президенту.
Тут то наши «друзья и коллеги» подсуетились. Вбухали тонны денег, купив всё эфирное время на телевиденье, и в результате на объявленном референдуме, двумя третями голосов, было принято решение о возврате Российской Федерации к Российской парламентской империи.
Формально в государстве оказалось два правителя. Номинальный — монарх, заседающий во дворце под Санкт-Петербургом. И реальный — премьер-министр, избираемый на четыре года.
Вот только в дополнении к этой, официальной истории, я теперь знал, что на самом деле Василий Первый уже давно собирал силы, чтобы стать из формального главы государства, играющего исключительно декоративную роль, реальной фигурой. А позволяло ему на это надеяться главное — Скрижаль, спрятанная под символом.
— Курсант Карлсон, вы меня слушаете или вам тройки на сессии будет достаточно, — раздражённо спросил Пётр Алексеевич, ведущий у нас курс общей прикладной математики и физики.
— Так точно, слушаю, — вынырнув из своих
— Не надо, главное не зевайте так призывно. А то половина аудитории повторяет, — хмурясь ответил завкаф. — Продолжим…
Предметы были не его, но из-за нехватки преподавательского состава у него не осталось выбора. Но Пётр Алексеевич обещал, и похоже, в первую очередь самому себе, что в ближайшие недели у нас появятся нормальные учителя. К слову, по литературе и русскому уже появилась, и я совершенно не удивился, увидев Марину Геннадиевну.
Жаль, что теплоты от прошлых уроков не осталось. Вероятно, она тоже не слишком радовалась тому, что у нас с Аней завязались отношения. По вполне понятным причинам. В первую очередь — возраст. А во вторую — как-то так вышло, что их доченька-кровиночка умудрилась сохранять невинность до сего момента. А тут я…
Только вот и наши отношения с Аней, после поездки во дворец, тоже странным образом разладились. Девушка хоть и находилась рядом, мы часто шутили и разговаривали, но держалась отстранённо, будто боясь обжечься.
Не могу сказать, что это прямо раздражало, но и оставлять подобное на самотёк я не собирался. А потому, умывшись и окончательно проснувшись, решил поговорить с ней сразу после пар.
— Можешь задержаться на пару минут? — спросил я, встретив девушку на лестнице у входа.
— Только на пару, — поджав губы, ответила девушка. — Меня отец в машине ждёт.
— Решил тебя подвозить каждый день до дома? Ты поэтому такая отстранённая последнее время?
— Нет. Слушай, я не хочу пока об этом говорить. Не могу, — неожиданно всхлипнув, заговорила девушка.
— В чём дело? Мне ты можешь сказать.
— Нет, — помотала головой Аня. — Слушай, дай я просто… нам нужно расстаться!
Глава 21
— Ты чего лыбишься? Довольный, да? Ждал?! — ещё сильнее расстроилась Аня, и по щекам девушки покатились слёзы. — Ну и пошёл ты!
— Да погоди ты, — быстро преградил я её дорогу. — Улыбаюсь я, потому что для того, чтобы расстаться, для начала нужно начать встречаться. Так ведь? А значит, ты хочешь, чтобы мы начали встречаться.
— Что? Как ты вообще до этого дошёл? — растерялась девушка. — Нет же! Я говорю: расстаться.
— Это я понял. Но ведь вначале надо начать встречаться, а мы ещё не начали, — разведя руками в стороны, ответил я. — По ресторанам особо не ходили, вместе не отдыхали да и спали всего один раз, так что не считается.
— Два, — смутившись, поправила меня Аня.
— То вообще не считается, это мы так практиковались. Так что, если действительно хочешь, надо всё делать как следует. В начале — по ресторанам. Я приглашаю.