Седьмой читатель
Шрифт:
– Черт! Почему у нас в комнате такие лентяи? Даже кипятка нет… Скорее сбегайте вниз, принесите мне термос, а лучше два; я хочу заварить лапшу, а потом еще ноги помыть нужно!
Раздался хор голосов:
– А не пошел бы ты…
Шестой брат отложил газету и с улыбкой сказал:
– У меня остался кипяток.
Коротышка подошел к нему. Шестой брат приподнял одеяло:
– Ну, не прям кипяток-кипяток, тридцать шесть и восемь, будешь?
Коротышка бросился к Шестому брату и с силой ущипнул его за шею. Тот рассмеялся и вывернулся, а потом одним толчком повалил
– Домогательства! – преувеличенно громко крикнул Коротышка. Несколько соседей присоединились к веселью и бросились к нему, образовав кучу-малу.
Коротышка без остановки молил о пощаде:
– Прекратите, прекратите; если вы еще надавите, то из меня дерьмо потечет.
Шестой брат поспешно сказал:
– Хватит, мне еще спать в этой кровати!
Соседи засмеялись и отпустили его. Коротышка встал, ойкнув:
– Мать вашу, даже поесть не успел, теперь надо в сортир бежать… Фан Му, у тебя есть туалетная бумага?
Шестой брат, рассмеявшись, выругался:
– Черт, Чжоу Цзюнь, у тебя даже туалетной бумаги нет?
Сказав это, он протянул руку, достал из подушки полрулона бумаги и бросил ему. Чжоу Цзюнь взял бумагу, но не ушел, а сел на край деревянной кровати и принялся сплетничать с соседями.
Фан Му нетерпеливо пнул его:
– Почему бы тебе не поторопиться, а то сейчас свет отрубят!
Чжоу Цзюнь серьезно ответил:
– Попозже, сейчас сил нет.
Пятый брат, который читал книгу, лежа на верхней койке, заметил:
– Чжоу Цзюнь, странный ты… Другие утром ходят по-большому, а ты предпочитаешь на ночь глядя в туалет ходить. У тебя ж ужин не успел перевариться!
Силы спорить у Чжоу Цзюня сразу же нашлись:
– Ничего ты не понимаешь, перед сном полезнее всего ходить! Ты подумай, столько лишнего в кишечнике за ночь нагревается, как это вредно для организма…
Фан Му нахмурился:
– Чушь собачья! Каждый раз, когда я иду в туалет после выключения света, в темноте, я боюсь встретить призрака…
– Эй, эй, чего ты боишься! Если я встречу призрака-мужика, то он меня оприходует, а если женщину, то я ее!
– Спи давай! Смотри не помри от спермотоксикоза! – загалдели парни.
Тут погас свет, и общежитие погрузилось в темноту. Те, кто читал, хором ахнули, затем зашуршали одеялами.
Чжоу Цзюнь встал и торжественно сказал:
– Его величеству пора вернуться во дворец. Выпью воды и схожу в туалет, надеюсь встретить призрака-женщину!
– О, вали!
Чжоу Цзюнь в темноте погрозил Фан Му, громко рассмеялся, открыл дверь и вышел.
Старший брат включил фонарик и помахал:
– Все на месте, да? Шестой брат, запри дверь.
– Черт, опять мне бегать…
– Хватит уже ныть. Кто ж виноват, что ты спишь ближе всех к двери! – И Старший брат рассмеялся.
Фан Му с неохотой вылез из-под одеяла, спрыгнул с кровати, подбежал к двери, закрыл на засов и юркнул обратно. Укутавшись в одеяло, он бросил взгляд на противоположную кровать – верхняя койка пустовала.
– Эй! У Хань еще не вернулся.
– Третий брат сегодня дежурит.
Некоторое время все молчали, потом кто-то
– Третий брат в этом году сдает экзамены в базовую группу?
– Не знаю, – сказал приглушенным голосом Старший брат. – Третьему брату не везет – он совершенно точно прошел порог, а его почему-то завалили…
– Думаю, ему придется пересдавать, – проворчал Четвертый брат. – Когда я вернулся, то видел, как он зубрил в дежурке.
Фан Му задумался и спросил:
– А за его обучение уже заплатили?
Четвертый брат ответил:
– Еще рано; кажется, не хватает четыре с лишним тысячи.
Фан Му не издал ни звука, он поплотнее укутался в одеяло и обдумывал услышанное.
На юридическом факультете есть особая группа, которую называли базовой, но правильнее было бы назвать ее «экспресс-группой». Студенты, которые учились в этой группе, могут напрямую получить степень магистра после сдачи экзаменов бакалавриата. При допуске к вступительным экзаменам проходной балл для зачисления сюда гораздо выше, чем у остальных. Конечно, конкуренция внутри группы тоже была очень жестокая – согласно требованиям юридического факультета, в конце каждого года десять процентов студентов отсеивали на экзамене, а отчисленных перераспределяли в обычные группы. Соответственно, студенты из обычных групп могли поступить в базовую группу, сдав экзамен. У Хань попробовал сдать в этом семестре и, судя по результатам, почти наверняка мог пройти, однако в результате оказался на последнем месте. Еще большее недоумение вызывал тот факт, что несколько студентов с гораздо более низкими баллами, чем у него, были успешно зачислены. Факультет объяснил это тем, что У Хань недостаточно хорошо владеет английским. Очевидно, что это всего лишь отговорка. Соседи по общежитию подговаривали У Ханя подать апелляцию, но, как ни странно, тот, похоже, не слишком роптал – несколько дней пребывал в депрессии, а потом начал готовиться к следующему разу.
У Хань родом из горного района на севере, из бедной крестьянской семьи. Единственный способ изменить судьбу для такого парня – учиться. За три года, что они жили в одной комнате, Фан Му понял, что у У Ханя сильный характер и железная воля. Возможно, Третий брат хотел с помощью оценок доказать это.
Подумав об этом, Фан Му почувствовал, что его веки тяжелеют…
Сквозь сон он услышал, как в дверь комнаты 351 постучали, и оттуда кто-то вышел, мурлыкая под нос песню. Услышав этот голос, Фан Му мгновенно проснулся, приподнялся на локтях и крикнул в сторону двери:
– Спермотоксикоз!
Песня резко оборвалась, и тут же послышался голос Чжоу Цзюня:
– Тупой ты хер!
Те, кто еще не успел заснуть, заржали.
Чжоу Цзюнь ударил ногой в их дверь, после чего звук шаркающих тапочек угас. Снова стало тихо.
Обитатели общежития медленно погружались в сон, а звуки храпа то нарастали, то утихали. За окном по-прежнему дул ветер, и время от времени сухие листья кружились и бились о стекло, но никто не слышал этих тихих звуков, поскольку шестеро – нет, пятеро парней, – как обычно, сладко спали в этой грязной полуразрушенной комнате.