Седьмой этаж, годы 1-3
Шрифт:
Он, видимо, почувствовал на себе пытливый взгляд и, умолкнув, обернулся. Эм встретившись с ним глазами, улыбнулась.
— Доброе утро.
— Доброе.
Он кивнул ей и пару секунд молча на неё смотрел, потом опять повернулся к своей кастрюльке, в которой закипела вода.
Эм отметила про себя с некоторым удивлением, что его карие глаза имеют тёплый янтарный оттенок, здорово смягчающий серьёзность взгляда. Она до сих пор не имела возможности рассмотреть, как следует, его лицо. Он, изредка сталкиваясь с ней на нейтральной территории, ограничивался короткими вежливыми фразами, не считая
— А Лиза, пожалуй, права, он симпатичный… Яйца варит. Кулинар, — хихикнула про себя Эм.
Она занялась своим завтраком, исподтишка за ним наблюдая. Несколько минут прошли в молчании.
Глеб очистил яйца от скорлупы, аккуратно нарезал их кружочками и разложил на тарелке, сдобрив майонезом. Эм по утрам обычно обходилась йогуртом. Пожелав друг другу приятного аппетита, они уселись по разные стороны стола и поглощали свой завтрак, не говоря ни слова. Глеб спокойно уписывал яйца, не обращая на Эмму внимания. Она тоже делала вид, что не смотрит на него, но из-под полуопущенных ресниц подглядывала за его движениями.
— Он определённо хорошо воспитан. Никакого чавканья, отлично управляется со столовыми приборами. Так, пользуется салфеткой, из чашки не прихлёбывает, по тарелке хлебом не возит. М-да, хорошие манеры налицо, — иронично отмечала про себя Эм.
Покончив с завтраком, Глеб быстро помыл свою посуду, убрал всё на место и уже в дверях бросил Эмме:
— Удачного дня.
Эм обернулась, чтоб ответить, но он уже исчез за дверью.
День, и правда, складывался у неё удачно. Она успешно сдала тему, к которой накануне напряжённо готовилась. Последнюю лекцию в универе отменили, и Эм смогла в своё удовольствие прошвырнуться по магазинам, что ей ещё больше подняло настроение.
На улице было солнечно. Бабье лето ещё баловало горожан своим ласковым теплом. Эм, против обыкновения, пошла домой пешком, с удовольствием вдыхая свежий воздух и жмурясь от солнечного света. Так хорошо было не спешить никуда, чувствовать себя свободной от дел хоть ненадолго.
Придя домой, она включила радиоприёмник и принялась рассматривать свои покупки. Эм увлеклась этим занятием и не прислушивалась к мелодиям, которые доносились из приёмника, периодически сменяя одна другую. В какой-то момент, что-то вдруг заставило её замереть на месте. Она не сразу сообразила, что её озадачило. Ах да, эта песня. Что-то она ей напомнила. Эм прислушалась к словам. Она ведь совсем недавно где-то слышала и эти слова, и этот мотив… Почему-то вдруг подумала о тёмном янтаре… Тёмный янтарь… золотисто-коричневый… карий… В сознании вдруг отчётливо нарисовались серьёзные карие глаза с янтарным оттенком. Её бросило от этого в жар. Что за бред?
Эм так странно себя почувствовала. Мелодия словно что-то всколыхнула в душе. Что-то давно забытое, или наоборот, совсем незнакомое. Она не могла понять, что сейчас чувствует и что с ней происходит. Ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Сердце стучало часто-часто, до боли. Какое-то смутное непонятное беспокойство овладело ею за считанные секунды. Она присела на кровать, пытаясь успокоиться.
Что могло случиться? Почему так смутно и в то же время хорошо на сердце?
Эта песня…
Эм уговаривала саму себя, пытаясь найти логичное объяснение этому внезапному всплеску эмоций. С присущим ей самообладанием она заставила себя успокоиться и не думать об этом больше.
Остаток дня она старалась не вспоминать об этом странном обстоятельстве. Лишь поздним вечером, когда она лежала в своей постели, и в её расслабленном сознании уже вырисовывались смутные образы грядущих сновидений, опять вдруг промелькнула короткой вспышкой мысль о тёмном янтаре. Вспыхнула и погасла, растворившись в тёплом тумане.
Прошло уже недели три с тех пор, как на седьмом этаже общаги появился новый жилец, но даже предприимчивой Лизе так и не удалось приобщить его к компании. Он продолжал держаться особняком, его вообще практически не было видно и слышно. Лиза вначале была немного разочарована этим обстоятельством, но потом просто потеряла интерес к соседу-отшельнику.
В один из вечеров ребята, как обычно, уютно устроились в холле. Всё было, как всегда, когда им удавалось вот так собраться всем вместе, весело и шумно. Сидели уже около часа, гоняя чаи и болтая обо всём подряд. Лиза допила свой чай и потянулась к чайнику, но тот оказался пустым. Она подхватилась, чтоб сбегать на кухню за добавкой. Не глядя под ноги, Лиза сделала пару шагов и споткнулась об ноги Дэна, которые тот совсем некстати вытянул в проход, не заметив её манёвра.
— А-а-а, мама!! — истошно завопила Лиза, цепляясь за что попало и стараясь избежать падения.
Несмотря на все свои усилия и попытку Дэна подхватить её в полёте, она грохнулась об пол весьма ощутимо.
— У-у-ю-уй, — ныла Лиза, сидя на полу и потирая разболевшуюся ногу.
Все вскочили со своих мест и обступили Лизу. Дэн кудахтал над ней:
— Ой, прости, прости!
Он подхватил её на руки и усадил на диван.
— Сильно болит? — спросил Дэн сочувственно, присев рядом с диваном на корточки и виновато заглядывая Лизе в глаза.
— Угу-у, — хныкнула Лиза.
Нога у неё, действительно, сильно болела и, к тому же, стала отекать в области лодыжки. Лиза продолжала ныть, на глазах выступили слёзы. Женька внимательно осмотрела её ногу и покачала головой.
— Боюсь, как бы перелома не было. Давайте скорую вызовем.
— Погоди со скорой, — вмешался Илья, — я сейчас Глеба позову, он, вроде, дома.
Девчонки удивлённо на него уставились.
— А при чём тут Глеб? — поинтересовалась Женька.
— Ну, врач-то должен знать, что с этим делать, — заявил Илья.
— Врач?! — в один голос воскликнули девчонки, включая Лизу, которая от удивления даже забыла на минуту о боли.
— Ну да. Вы не знали? Он работает в одной из наших больниц, а в универе учится на медицинском факультете. А что вы так удивляетесь? — поинтересовался Илья.
— Ну-у… он скорее похож на какого-нибудь боевого мага, чем на врача, — ответила за всех Лиза. — Мрачный такой.
— Ну, возможно, так оно и есть. Он, похоже, и то, и другое. Я сейчас.
И Илья побежал за Глебом, оставив девчонок в полном недоумении.