Седьмой этаж, годы 1-3
Шрифт:
Когда он, уже прощаясь, стоял в дверях, она с самым невинным видом заявила:
— Передавай от меня привет Эмме. Надеюсь, она меня помнит.
У него от неожиданности в первую секунду стал такой вид, будто его поймали с поличным. Он тут же справился с замешательством и напустил на себя свою обычную невозмутимость.
— Хорошо, передам, — кивнул он, потом добавил, немного помявшись, — Ириш, послушай… я ещё могу рассчитывать на твою дружбу? Мне страшно жаль, если я всё испортил.
— Господи, Глеб, да не заморачивайся ты! Я же тебе сказала, забудем! Разбрасываться такими друзьями, как ты, из-за пустяков было бы весьма недальновидно с моей стороны. Не рассчитывай, что ты так легко от меня отделаешься, — отшутилась она.
Он
— Спасибо. Ну что, тогда до встречи?
— Конечно. Я тебе позвоню. Пока.
Закрыв за ним дверь, Ира самодовольно хмыкнула, гордясь своей сообразительностью.
— Так значит, девушки в твои планы не входят? Ну-ну… Блин, ну что ж меня так жаба-то давит от того, что он уже занят?! М-да… и кто бы мог подумать, что наш тихоня Глеб может вот так, вдруг, меня зацепить… Да ладно, это просто случайный бзик, у меня с ним всё равно ничего не вышло бы. Обойдусь… Нет, это точно не моё… Ну и фиг с ним со всем!
И она, посмеиваясь над собой и отгоняя досаду, пошла убирать посуду со стола.
Покинув квартиру Иры, Глеб прямо от лифта телепортировался к себе в комнату. Не было никакого желания тащиться через весь город своим ходом.
Он швырнул куртку в угол, плюхнулся на кровать, даже не потрудившись снять обувь, и уставился в потолок. Унявшееся было беспокойство, опять зашевелилось в нём, раздражая своей неуместной назойливостью. Он злился на себя и не мог понять, что такое с ним творится. Будучи человеком рассудочным, привыкшим мыслить трезво и практично, он не выносил неопределённости и неясности ни в чём, а уж в собственных чувствах и подавно. Он обязательно должен в этом разобраться. У него слишком много важных дел, требующих покоя и равновесия, без которых он не сможет выполнять поставленные задачи, и смута в душе ему сейчас абсолютно ни к чему. Ему не впервой справляться со своими эмоциями, справится и сейчас. Сейчас он разложит всё по полочкам, найдёт причину и справится с проблемой.
— Действуй, док. Помоги себе сам.
Эта ироничная мысль заставила его усмехнуться.
— Итак, что с нашим больным? Прежде всего, ему всё же досадно, что он оказался таким слабаком. Да-да, ты слабак, брат. Даже не пытайся спорить, нет тебе оправдания. Хочешь сказать, ты, всё-таки, мужчина, а физиологию пробкой не заткнёшь? Плохая отмазка, приятель. Отмазка для сопляков. Ты умеешь контролировать свои желания, ты прекрасно это знаешь. И всё же облажался… Не смог справиться? Или не захотел…? Скорее, просто не ожидал от неё, или от себя. Расслабился, вот и влип…
Да что ты прикапываешься к себе? Ничего же не было! Она не обиделась, она сама так сказала. Она поняла… Иришка очень догадлива, даже слишком. Она всё поняла. Всё…
Ага! Так тебя беспокоит, что она, вероятно, догадалась… Ерунда! Пусть строит свои догадки. Это даже хорошо. Пусть считает, что ты не свободен. Зато, теперь ничего твоей с ней дружбе не угрожает. Тебе ведь жаль было бы потерять её расположение. С ней рядом тебе тепло и спокойно, а этого иногда ужасно не хватает. Главное, чтоб она относилась к тебе только, как к другу, иначе придётся прекратить общение. Ты не можешь себе позволить с ней ничего большего. Ирка из тех, кто относится ко всему серьёзно, хоть и с определённой долей юмора. Ты порвёшь любого, кто посмеет её обидеть, и уж точно не обидишь её сам. Нельзя просто так морочить ей голову. Она очень хорошая, славная. С ней легко… А у тебя так давно не было никаких отношений, что свобода поперёк горла стоит… Она, ведь, тебе по душе. Так может…? Её ты давно знаешь. Она всё такая же, разве что очень похорошела за эти годы. Она наполняла окружающее пространство позитивом, которого хватало на всех, даже, когда была смешной девчонкой-сорванцом, а сейчас к этому оптимизму прибавилось настоящее женское обаяние. С ней ты не боишься быть таким, какой ты есть. Она наверняка не испугается сложностей,
Всё так, да не так. Ты рассчитываешь получить больше, чем сможешь отдать, а это нечестно. Нечестно, потому что ты прекрасно понимаешь, что, если уж речь идёт о серьёзных отношениях, то на самом деле рядом с собой ты хотел бы видеть ту, другую, с которой тебе неспокойно, непросто, которую ты совсем плохо знаешь. Ту, которая заставляет тебя бояться своих желаний и глубины собственных чувств…
Да о чём ты вообще думаешь?! Какие девушки?! Какие отношения?! Ты сегодня уже убил кучу времени на глупости, теперь будешь сидеть до утра за писаниной. Потом понесёшься в универ, будешь почти до самого вечера мотаться по кафедрам и получишь ещё прорву новых заданий. У тебя вечная нехватка времени. Выходные ты проведёшь в больнице со своими пациентами. Хорошо ещё, если в будни в больнице всё будет спокойно и тебе не придётся срочно кидаться к кому-нибудь из них, бросив все дела. У тебя не хватает времени на свои разработки, которые для тебя так важны. Ты спишь иногда по пару часов в сутки, частенько не успеваешь пообедать и поужинать. Как ты собираешься втиснуть в свой сумасшедший график ещё и свидания? Это абсурд! Не можешь ты себе сейчас позволить разброд в чувствах. Тебе необходима холодная голова, значит и сердцу придётся поостыть. Всё потом. А пока, давай, вкалывай, карабкайся, вставай на ноги, добивайся чего-то в этой жизни и не ной. И вообще, хватит валяться, пора заняться делом! Ночь тоже не бесконечна, надо до утра успеть управиться…
Но утром у тебя будет минут пятнадцать… Может, лучше было бы, если б она не приходила. Так было бы проще… Нет, пусть она завтра придёт, а то жизнь начинает казаться какой-то беспросветной. Так хоть минут на пятнадцать создаётся иллюзия, что когда-нибудь у тебя появится возможность хотя бы сделать попытку… Ну хватит уже ныть! Подъём!
Эм пришла утром на кухню пораньше. Она быстренько заколотила тесто и принялась печь оладушки. Фиг с ней, с фигурой. Ну не предлагать же ему магазинный йогурт. Сегодня она угостит его вкусным и сытным завтраком — пусть оценит её кулинарные способности.
У неё было приподнятое настроение. Под хорошее настроение дело спорилось, на блюде быстро вырастала аппетитная золотистая горка.
Эм бросила взгляд на часы. Что-то он сегодня задерживается. Обычно он приходит завтракать в одно и то же время. Может у него сегодня позже занятия начинаются? Ещё есть немного времени, может ещё придёт?
Минута потянулась за минутой. Если его ещё минут пять не будет, придётся завтракать одной. Ребята скоро начнут подтягиваться, тогда всё равно не удастся посидеть вдвоём.
Он всё не шёл. С каждой уходящей минутой на неё всё сильнее накатывало отчаяние. Почему-то было так обидно, что комок подкатывал к горлу и слёзы наворачивались на глаза. Она пыталась себя одёргивать и старательно убеждала себя, что нет ничего страшного в том, что они сегодня не увидятся, и что ещё будет у них возможность позавтракать вдвоём, но это совсем не помогало. Он не придёт! Зачем только она пекла эти дурацкие оладьи?!
С досадой взглянула на блюдо с оладьями. Она напекла их много, чтоб и ребятам тоже хватило. Если он не придёт, все до единого отправятся в мусорное ведро!
Её настороженный слух вдруг уловил звук шагов в коридоре. Идёт! Это точно он!
Она подскочила с места и бросилась к шкафу, делая вид, что что-то достаёт оттуда, чтоб он не сразу увидел её лицо.
Дверь скрипнула. Эм упорно копалась в шкафу.
— Привет, Эм.
Она выглянула из-за дверцы шкафа.
— Привет.
Несколько секунд форы дали ей возможность привести чувства в порядок и на её лице уже обычная приветливая дружеская улыбка. Ничего больше.
— Я оладушек для всех напекла, ты будешь?