Седьмой лорд
Шрифт:
Цзин Ци вдруг почувствовал невыразимое волнение. Его эмоции были одновременно похожи на глубокие переживания и нежную трогательность, похожи на… чувство гордости от того, что именно он был тем, кто отполировал этот нефрит.
Он не смог промолчать, спросив:
– Ты делаешь это…
– Конечно, я делаю это ради тебя, – оборвал его У Си. – Я тоже не хочу войны.
Цзин Ци рассмеялся. Неважно, кем стал этот ребенок, его прямота все еще оставалась с ним.
У Си вдруг подвел лошадь ближе к нему и взял его за руку.
– Я сделаю для тебя все что угодно.
Он сделал паузу, а затем продолжил обиженным голосом:
– В Великой Цин я ничего не могу сделать. Если бы это был Наньцзян и кто-нибудь осмелился коснуться тебя, я бы отрезал ему руку. Если бы кто-то осмелился слишком долго смотреть на тебя, я бы вырвал ему глаза. Если бы кто-то возжелал тебя, я бы вырезал его сердце и закинул на верхушку дерева.
Улыбка застыла на лице Цзин Ци, и он вздохнул, не зная, как реагировать. Он пришпорил бока лошади, и та трусцой рванула вперед… Это маленькое ядовитое создание всегда казалось таким честным и добрым, как его сердце могло быть багряным, словно макушка журавля [2]?
[2] Имеется в виду, что красная макушка головы журавля такая яркая, что выглядит будто бы ядовитой.
Когда он вернулся в поместье, Пин Ань подошел к нему и прошептал:
– Дева Су от… отправила его назад.
Цзин Ци хотел что-то спросить, но, подняв голову, увидел покрасневшие глаза Пин Аня и понял, что «он», отправленный обратно, был мертв.
– Вынесите его и похороните, – глубоко вздохнул он. – Позаботься обо всем сам, я не хочу этого видеть. Дева Су весьма честна. Она хотела, чтобы я сам осмотрел подарок?
Отправив Цзи Сяна прочь, он знал, что теперь его жизнь будет зависеть лишь от его собственного выбора слов.
В конце концов все закончилось так…
Хуа Юэ хорошо все просчитала; она знала о своей госпоже только то, что та была лишь красивым фонарем на ветру [3], не имеющим собственного мнения и слепо плывущим по течению, пригодным лишь для любования. Даже надеяться не стоило, что она сможет принимать важные решения. Увидев, как Су Цинлуань переметнулась на сторону наследного принца, словно трава на гребне стены [4], Хуа Юэ поняла, что та больше не станет ничего предпринимать, а это никуда не годилось.
[3] ?? (rendeng) – «человек-фонарь»; образно о беспомощном, слабом человеке.
[4] ??? (qiangtoucao) – образно о человеке без твердых убеждений, «куда ветер подует, туда и он».
Она решила, что раз Су Цинлуань сказала ей позвать Цзи Сяна, то хотела знать больше. Цзи Сян мог отказаться говорить, и тогда ей пришлось бы самой подтолкнуть его к этому. Она думала использовать вопрос о браке в качестве приманки и обманом заставить его рассказать все своей госпоже.
Однако само по себе это не сработало бы. Когда Су Цинлуань узнала бы обо всем, ее разум пришел бы лишь в еще большее смятение и безыдейность. Для решения этой проблемы требовался подходящий человек и подходящий способ. Этот человек должен был
Обдумав это, Хуа Юэ вспомнила молодого господина Чжоу, часто составляющего компанию наследному принцу, и его шиди.
Цзи Сян рассказал ей много интересного о происходящем в княжеской резиденции; из всего упомянутого больше всего выделялись юный шаман и Лян Цзюсяо. Хуа Юэ знала, что у этого юноши были хорошие отношения не только с князем, но и с молодым господином Чжоу. Даже наследный принц иногда обменивался с ним парой фраз, чтобы послушать рассказы о Цзянху.
Важнее всего было то, что он хитростью забрал юную госпожу Цзян поиграть в поместье князя и был другом всей семье Цзян.
Был ли под небом кто-то более подходящий, чем он?
Она тайно узнала о местонахождении Лян Цзюсяо и попросила свою давнюю знакомую из труппы передать ему письмо.
Она считала свой план безупречным, но не ожидала, что… Су Цинлуань действительно захочет убить ее, чтобы заставить замолчать.
Хуа Юэ было всего пятнадцать, она была прелестной, трогательной юной девушкой и считала себя очень умной – и она действительно была умна, но слишком молода, чтобы понять все коварство человеческой души.
Из-за этой самой детской неосведомленности люди не воспринимали ее намерения всерьез, и плану было суждено сбыться только наполовину.
Лян Цзюсяо казалось, что его душу вырвали из тела. Он не помнил, как пришел в это место, не помнил и как ушел оттуда, даже не слышал, как Су Цинлуань приказала убить этих двоих.
Он лишь думал о наследном принце, что лично возил Цзян Сюэ из поместья Чжоу Цзышу в поместье князя, просто чтобы уговорить ее поиграть. Князь полюбил ее с первого взгляда и почти стал ее приемным отцом. Даже его шисюн в то время часто носил с собой конфеты и игрушки для нее. Они все любили эту хитрую маленькую девчушку. Как все это вообще возможно?
Господин Цзян был верным подданным! Верным подданным, ради которого наследный принц отступил, заставив господина Лу ломать голову над тем, как обезопасить его, обвинив лишь в незначительном проступке!
Лян Цзюсяо вдруг побежал, словно сумасшедший. Он должен был вернуться и найти своего шисюна, чтобы попросить у него объяснений!
Чжоу Цзышу сидел в кабинете. Увидев, что тот ворвался, даже не поздоровавшись, он не нашел это странным, лишь немного подняв голову и затем продолжив проверять книгу приходов и расходов в своих руках.
– Почему ты сегодня так рано? – обыденно спросил он. – Это редкость.
Лян Цзюсяо невидяще смотрел на него с минуту, вдруг забыв все слова, что хотел сказать. Пробормотав что-то в ответ, он сел рядом, взял чашку с чаем и поднес ее ко рту.
Чжоу Цзышу заметил это и нахмурился.
– Попроси кого-нибудь принести другой чайник. Этот уже остыл.
Лян Цзюсяо выдавил улыбку и ответил:
– Ничего, я же бежал и теперь очень хочу пить.
Чжоу Цзышу опустил книгу и с сомнением посмотрел на него.