Седьмой лорд
Шрифт:
[1] ???? youzui huashe – обр. легкомысленный, несерьезный в речи, болтун.
У этого неудачливого, расточительного мужчины появилась новая идея, что означало, что У Си снова будет страдать.
У Си с удивлением обнаружил, что человек, прежде повсюду бессмысленно ищущий неприятности, вдруг успокоился, закрыл глаза, повернулся на бок и замер, словно старый монах, погрузившийся в созерцание… Он промолчал, но не на шутку испугался на счет состояния раны Цзин Ци. Если бы он об этом не беспокоился, то в силу своего решительного характера покинул бы столицу сразу же, как исполнил свой долг, и
Осторожно оценив цвет его лица и дыхание, он пришел к выводу, что все в порядке. Осмотр раны тоже не показал никаких изменений. После этого У Си оставил Цзин Ци в покое, подумав, что тот просто устал из-за своих проделок, поскольку его энергия была еще слаба.
Он заметил, что что-то не так, уже после обеда, когда подошло время принимать лекарство.
Цзин Ци точно не спал, но никак не отреагировал, когда У Си принес ему лекарственный отвар. Последний нахмурился, набрал его в специальную небольшую ложку и легко прислонил ее к его губам. Лекарство было хорошим, но отвратительным на вкус. Каждый день в это время Цзин Ци становился абсолютно прямолинеен и выбирал придерживаться тактики «короткая боль лучше долгой». Осушая чашу в три глотка, он более отказывался даже чувствовать его запах.
Однако в этот раз Цзин Ци остался безразличным, апатично открыв глаза, окинув его взглядом и медленно отведя глаза в сторону, больше не глядя на него.
Как только с его лица исчезла ленивая и беспечная улыбка, болезненность стала очевидной. Лекарство, густое и черное, словно чернила, весьма пугающе выглядело в сравнении с его бледными, почти прозрачными губами.
Тогда У Си понял, что его трюк был в точности возвращен ему Цзин Ци. Слегка расстроившись, он вспомнил, как когда-то заставлял его есть – держал в руках миску и упорствовал, не сдвигаясь с места.
Неожиданно оказалось, что Цзин Ци сейчас был более настойчив, чем он. Он смотрел куда-то наружу, в его глазах отражались дорожные огни, но в них не оставалось и частицы этого света. Он молчал, словно лежал без сознания… и в то же время злорадствовал про себя: «Этот лорд однажды просидел шестьдесят три года, не сдвинувшись с места. Разве это сложнее?». Однако через некоторое время он потерял интерес. Он действительно докатился до того, чтобы играть в перетягивание каната с этим ядовитым созданием – чем дальше, тем лучше.
Хотя он мысленно ругал себя подобным образом, выражение его лица оставалось серьезным. На улице было морозно, и горячий пар от чаши рассеивался на глазах – если бы она остыла полностью, свойства лекарства, вероятно, изменились бы. У Си не ожидал, что Цзин Ци будет на него зол, и потому не был уверен в том, что ему следует предпринять.
Оказавшись в безвыходном положении, он наконец смягчился.
– Выпей лекарство, – сказал он севшим голосом.
Цзин Ци даже не обернулся, словно его душа наконец покинула его тело.
Обдумав все, У Си опустил голову, набрал полный рот черной жидкости, взял Цзин Ци за подбородок, притянул ближе и насильно протолкнул лекарство в его рот. Цзин Ци не ожидал от него такого и к тому же был застигнут врасплох вкусом, настолько горьким, что он вызывал гнев людей и богов [2]. Он резко оттолкнул его от себя, закашлявшись.
[2] ???? (ren shen gong fen) –
У Си не выказал беспокойства, медленно похлопав его по спине в ожидании, пока тот перестанет кашлять; он планировал сделать так еще раз. Цзин Ци наконец понял, что его игра в мертвеца не возымела эффекта, и потому бросил на него гневный взгляд, забрал чашу и выпил лекарство.
Героически допив лекарство до конца, он вытер рот. Взмахнув поднятой рукой, он аккуратно бросил чашу на стол, твердо встал, прошел прямо мимо У Си, а затем ударил по двери экипажа и закричал:
– Стоп!
Он привык приказывать людям вокруг. Из-за его низкого крика возница не понял, кто именно говорил, и быстро остановил экипаж. Дверь открылась изнутри со щелчком. Цзин Ци, не испугавшись холода, выскочил из экипажа, одетый лишь в нижние одежды, и ушел, не оглядываясь, словно знал дорогу.
Экипаж Великого Шамана остановился, поэтому окружающие его наньцзянские воины тоже остановились. Увидев, как оттуда выпрыгнул красивый молодой человек, они переглянулись. Мгновение спустя У Си вздохнул, взял верхние одежды и догнал не так уж далеко ушедшего юношу, накинув мантию на его плечи.
Однако Цзин Ци не принял его заботу, уклонился в сторону, отступил на шаг назад и ускользнул, словно рыбешка.
– Не нужно утруждать себя, Великий Шаман, – усмехнулся он.
Нахмурившись, У Си хотел схватить его за руку, но Цзин Ци отвел локоть и согнул пальцы, ловко попав в акупунктурную точку на его запястье [3]. У Си мгновенно подкинул халат одной рукой, в то время как второй скользнул вверх по тыльной стороне руки мужчины, после чего с силой дернул его за плечо и притянул в свои объятия. Халат упал вниз, приземлившись прямо на Цзин Ци.
[3] Если точнее, он ударил в точку на запястье, где меряют пульс, – ?? (maimen, momen).
Все это было сделано одним движением, без малейшего усилия.
Затем У Си решительно сказал:
– Хэлянь И считает, что ты мертв. Если ты вернешься в столицу, это будет сокрытие правды от императора.
Цзин Ци притворно улыбнулся ему.
– Великий Шаман, ты же не можешь действительно верить, что единственная моя собственность после стольких лет – столичное поместье? Не буду скрывать от тебя: у этого князя нет ничего, кроме большого количества имений и нескольких магазинов. Если ты прямо сейчас отправишься в Дунтин и порасспрашиваешь людей, то сможешь отыскать несколько меняльных лавок со знаком Седьмого Лорда. А если этого князя не станет, все они перейдут во владение главного управляющего… Я лишь надеюсь, что вы отпустите на свободу управляющего моего поместья.
Пин Ань должным образом справился с «траурными обрядами» княжеского поместья. На самом деле он шел следом за ними в сопровождающей процессии под прикрытием. У Си инстинктивно разделил их, не ожидая, что этот человек все равно узнает обо всем.
Проницателен, но лишь в бесполезных делах.
У Си на мгновение потерял дар речи, слушая, как Цзин Ци продолжил говорить:
– В чем дело, Великий Шаман? Ты хочешь, чтобы этот князь достал серебро и выкупил своих людей? Отныне все они будут есть еду из Цзянху. Комфорт для них станет и для меня…