Седьмой прыжок с кульбитом
Шрифт:
Марина подняла руку.
— Капитан Сорокина. Разрешите? — машинальным движением она поправила прическу. — Капитан Агопян постоянно говорит об этом: хорошо работает только подпольная доставка от овощных баз до базара. Вот здесь всё налажено аккуратно и рулит полный криминал. Что касается насыщения рынка товарами народного потребления, то процесс следует не оптимизировать, а что-то реальное делать. Делать некому, поскольку задачи такой нет.
Кивнув, Уваров повернулся к капитану Агопяну:
— Володя, от точечных ударов по преступности пора переходить
— Работаем, товарищ полковник, — вытянулся Агопян. — Дайте еще месяц.
— Времени на раскачку нет! — отрезал Уваров. — Вот так везде, куда ни кинь, всюду клин. Мы дали в руки товарища Пельше мощный финансовый инструмент — нашу аналитику. В ней всё: и динамика развития рынка, и курсы валют, и котировки акций. Госбанк Советского Союза уже заработал миллионы долларов в том мире, причем это только начало. И вы знаете, о чем спорят в Политбюро? Не о том, как правильно распорядиться деньгами, а о том, как будем прощать Египту: половину долга, или треть! А ведь самого одиозного деятеля, товарища Суслова, мы выключили.
— Как это? — поразилась Алена. За политической ситуацией в стране она следила плохо. — Реально выключили?
— Не в том смысле, — пояснил Коля. — Суслов жив и здоров, только у него сменились эмоциональные императивы. Сейчас он пребывает в санатории, много гуляет. На работу не рвется и желает отдохнуть еще.
— А Брежнев куда пропал? — в Алене вдруг проявилась политическая активность. — Что-то давненько генсек в телевизоре не мелькал. Тоже отдыхает?
— С Леонидом Ильичем дела обстоят похуже, — вздохнул Коля. — Он болеет по естественным причинам. Большую часть времени товарищ Брежнев проводит в больнице на процедурах. В скором времени ему предстоит встреча с президентом Никсоном, и врачам поставлена четкая задача: всячески оживить Брежнева к тому моменту. В общем, поставить на ноги, невзирая на сознание.
Уваров перевел взгляд на меня и неожиданно поинтересовался:
— Кстати, Михалыч, помочь не желаешь?
— Нет, — коротко ответил я.
— Почему?
Вот настырный! Пришлось набраться терпения:
— Сложно тратить свои силы на неприятного человека. А вкладывать душу — просто невозможно.
— Так-так, — процедил Коля. — Метания гнилого интеллигента? Мнешься, как кисейная барышня перед первым минетом, понимаешь.
Спорить я не стал, надоело уже. А он неожиданно бросил:
— Что с Судоплатовым?
— В процессе.
Туманный ответ не устроил:
— А точнее?
— Всё непросто. Человек отсидел во Владимирском централе пятнадцать лет, от звонка до звонка. Там перенес несколько инфарктов. Один глаз не видит, позвоночник поврежден. И еще целый букет разных болячек. Но если сердце наладить удалось, то с глазом не знаю что делать. А в больницу Павел Анатольевич не хочет категорически! Некогда ему. Мемуары, видите ли, надо писать.
Степанида Егоровна и полковник Острожный возмутились одновременно.
— Какие мемуары? В мире вон что делается!
— Генерал Судоплатов нам нужен, — согласился Коля. — Такого
— Да, — подтвердил Острожный. — Куча дел, и не все еще жирные коты охвачены. И гангстеры пока дышат свободно. А лучший диверсант на кухне мемуары пишет!
— Ты уж, миленький, постарайся. Это очень важно, Антоша, — в голосе бабушки Степаниды прорезались требовательные нотки. — Кому сейчас легко?
Лежа на боку трудно разводить руками. Поэтому я махнул одной рукой:
— Легко только бросить курить. Кроме физического здоровья, Павел Анатольевич надломлен душевно. Он хочет реабилитации, а как я ему верну звание и боевые награды?
— Возиться с Судоплатовым тебе, значит, не в тягость, — язвительно прищурился Коля.
— Не в тягость, — согласился я. — Человека реально жаль. Вот подлечусь немного, и буду с проблемой глаза разбираться. Англичане освоили технологию бионического зрения, но это целая система: очки, камера, видеопроцессор…
— И что мешает? Денег выделим, сколько надо.
— Слишком сложно это, хотелось бы естественные органы. Кое-какие соображения имеются, надо литературу почитать.
Здесь я не лукавил — не всё так просто. Надо учиться. Учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин. Даже Чубайс и тот, прежде чем сломать РАО ЕЭС, нанимал учителя по электричеству.
— Так-так, — с кислой миной проворчал Уваров. — И на Мао Цзэдуна, выходит, жалко время тратить? Постоянно уклоняешься от этой важной встречи, Михалыч. Причем на дуэли из-за бабы у тебя время есть!
Пришлось мне глотать обиду. А затем выдыхать, чтобы изложить позицию и внести ясность, раз и навсегда:
— Считаешь, что истинный целитель пользует всех страждущих?
— Конечно, — согласился Коля. — Клятва Гиппократа, и все такое. Аленка, подскажи.
— «И милость к падшим призывал»? — предположила она.
— Нет, текст в инете поищи!
Пальцы девушки шустро залетали над экраном телефона.
— Вот, — обнаружила она искомое. — «В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство».
Коля благодарно кивнул, а затем поинтересовался:
— Понятно? Лекаря не должны волновать зехеры больного, а также его моральные качества и политические взгляды. Короче, доктор должен пользовать любого.
Глава 14
Глава четырнадцатая, в которой смеюсь навзрыд среди кривых зеркал
Помнится, в поэме Гоголя о мертвых душах психолог Чичиков пророчески заявил: «Отказаться ты не можешь, ты должен кончить эту партию!».