Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором
Шрифт:
С точки зрения седьмого сценария, Руслану Хасбулатову удалось:
первое — объединить вокруг себя «болото» и оппозицию;
второе — не дать власти однозначно втянуть в свою игру президента России;
третье — протолкнуть федеративный договор, о который теперь «сломают себе шею» любые попытки установления авторитарного режима на территории России;
четвертое — осуществить корректирующие и ограничивающие воздействия на политику «странного курса». (Разумеется, принятое съездом постановление не будет выполнено, и правительство от него отмахнется. Но как факт политики
пятое — настоять на трехмесячном сроке принятия закона о Совета министров;
шестое — не допустить фиктивной смены «политического актера». Отсюда «фиговый листок» декларации о поддержке реформ, без которого смена «политического актера» произошла бы неминуемо;
седьмое — отдать ресурсы, продовольствие и реальную власть в регионы, а политическую ответственность сосредоточить на высшем этаже российской исполнительной власти;
восьмое — настоять на мероприятиях в поддержку машиностроения и на кадровых переменах;
девятое — сохранить те кадры, снятия которых так упорно добивалась власть. Все кричат сейчас о том, что Ельцин не принял отставку Е. Гайдара. А разве отставку Ю. Петрова, о которой так кричали наши радикалы, он принял?
десятое — создать режим политической паузы вплоть до второй половины июля 1992 года, нанеся при этом удары по всем болевым точкам противника;
одиннадцатое — представить «это все» в качестве победы «курса реформ» с соответствующими выводами в случае их провала.
ЧТО ВПЕРЕДИ? Здесь ряд этапов и целей.
Первое. До начала июня 1992 года политизация будет нарастать. Это нарастание должно быть управляемым, а не стихийным. Оппозиция не должна потерять контроля над массами.
Второе. Будет нарастать и раскол внутри оппозиции — как естественный в силу ее пестроты, так и искусственный. Важно этому противостоять всеми способами. Боже избави считать за дураков своих противников. Там есть очень умные, очень квалифицированные люди. И они продемонстрировали свои возможности в полной мере, в том числе и на съезде.
Третье. Скорее всего в конце июня состоится визит российского президента в США. Все, что будет происходить во время этого визита и после него, имеет решающее значение.
Сам Борис Ельцин продемонстрировал способность быстро маневрировать и тем самым удержался в русле реальной политики. Но сумеет ли он сохранить свою выдержку и хладнокровие во время визита и после него? И какой там ему оставят коридор для маневрирования? Это вопрос исторической важности.
Свобода рук для России в вопросах внешнеполитического курса, ее право проводить самостоятельную политику в отношении Европы и Азии — вот чем будет измеряться успех российской геополитики.
Несвобода России в этом вопросе, ее превращение в сателлита США — вот что такое фиаско в вопросах геополитики, ибо за этой сателлитностью последует вовсе не «рай земной» для России, а война на два фронта — с прогерманской Украиной и с проазиатским блоком государств на юге и гибель России.
Столь же важна и трезвость в вопросе о типе власти. Ресурсов для авторитарной власти сегодня уже нет и не может быть, без них такая власть чревата разрушением
Четвертое. Оппозиция по большей части состоит из государственников. Ее борьба против власти обусловлена тем, то «верхи» осуществляют «странный курс» в каком-то смысле даже в ущерб себе, подрывая при этом государство и общество.
Если этот курс сохранится, тогда политический диалог невозможен.
Оппозиция поймет это сразу же после визита Ельцина в США. И сразу же после этого следует делать надлежащие выводы. Менять и тактику, и стратегию.
Оппозиция — тоже в цейтноте и не должна обольщаться. Власть сделает выводы из своего поражения. И, кстати, уже делает их. А вот чем занята оппозиция — это неясно.
Пятое и основное. Если парламент России позволит себе каникулы до принятия закона о Совете министров (а срок ведь истечет именно в середине июля?), если он оставит бесхозной, исполнительную власть со всеми ее полномочиями на полтора месяца (с середины июля до начала сентября), если этот парламент не сумеет стать в оставшееся время настоящим антикризисным штабом и просто сменит «политического актера», сохранив «странный курс», — что тогда?
Тогда парламент признает, что является тем самым, чем его называют противники, — «парламентом дураков», не фольклорных, а настоящих, и канет в небытие.
Что ж, в этом случае — туда ему и дорога.
«День», 3–9 мая 1992 г.
2.3. Не пройдет и полгода…
Бывший пресс-секретарь российского президента Павел Вощанов, давно грозивший отомстить всем высшим должностным лицам России за свою отставку, наконец-то выполнил обещание. Череповецкий ляп по поводу конституционного референдума, который упразднил бы за ненадобностью Съезд народных депутатов России, Вощанов определил как хитро сплетенный и заранее продуманный политический маневр. Прямо скажем, весьма и весьма ценное замечание. Вот так вчерашние соратники, сюсюкая, сдают, что называется, «под столом» секретные карты своего политического генштаба, мстя при этом за мелкое карьерное унижение. Не правда ли, есть о чем поразмыслить и Бурбулису, и Шахраю, да и всем прочим, кто будет в этих условиях спровоцирован на так называемые крайние меры. И планы этих крайних мер будут сданы заблаговременно — это можно предсказать с полной определенностью. А значит, итог любой операции, планируемой «за семью замками», тут же утекающий чуть ли не в открытую печать, окажется весьма и весьма плачевным.
Но… Будучи плачевным для наших противников (что должно было бы нас радовать!), он станет таковым и для России (что нас не может не беспокоить!). Но интересы России для любого государственника стоят неизмеримо дороже поэзии аппаратных подстав.
Нам надо делать выводы.
Первое. В конце съезда (28 апреля) Ельцин выступил с компромиссной речью. Иначе трудно было бы закрыть съезд. Да и сам Ельцин сейчас не очень-то нацелен на драку, в которой он выиграть фактически ничего не может, а проиграть может все. И, скажем прямо, не может не проиграть.