Седьмой свиток
Шрифт:
«Двадцать узлов!» Николас определял скорость по тому, как головокружительно быстро проносились мимо стены каньона. Он старался держаться по центру волны, не приближаясь ни к одной из стен. Харпер был полностью захвачен валом и потрясающим ощущением скорости и риска.
Уровень воды в ущелье резко поднялся, скрыв в глубине опасные острые скалы, и Николас не боялся разбиться о них. Также огромный вал сгладил водопады и крутые пороги, по которым Николаса могло бы швырять и волочить. Он катился над ними, стараясь сохранять позицию поперек волны, только
— Черт! Вот здорово! — Харпер громко расхохотался. — За такой аттракцион можно деньги брать! Куда там прыжкам с эластичным тросом!
На второй миле волна начала терять форму и мощь, потому что выкатилась из узкого места каньона на более широкое. Вскоре она ослабла уже настолько, что не могла удержать баронета в позиции серфингиста, и Николас огляделся. Неподалеку от него, вместе с прочими обломками, плыл один из толстых стволов, прежде составлявших стену, которой Сапер затыкал брешь в плотине.
Николас погреб в направлении громадного бревна. Оно было тридцать футов в длину и имело хорошую осадку, его верхняя половина высовывалась наружу, как спина кита. Ветви ствола были грубо обрублены топором, но оставшиеся длинные сучья могли послужить прекрасными рукоятками. Николас ухватился за бревно рукой, подтянулся к нему, вскарабкался наверх и лег на ствол, лицом по направлению движения. Ноги его оставались опущены в воду. Он быстро выровнял дыхание и почувствовал, что силы постепенно возвращаются.
Хотя течение выровнялось и потеряло форму вала, вода все еще неслась по ущелью с огромной скоростью.
«Пока не меньше десяти узлов, — решил Николас. — Когда эта масса воды упадет в заводь Таиты, жалко мне фон Шиллера и тех его уродов, которых угораздит оказаться в гробнице. Им придется провести там ближайшие четыре тысячелетия».
Баронет запрокинул голову и торжествующе рассмеялся.
— Сработало! Черт меня дери, если не сработало так, как надо!
Николас резко оборвал смех, почувствовав, что ствол неудержимо несется к одной из стен каньона.
— Охо-хо! Новые проблемы!
Он свесился с одной стороны ствола и принялся сильно грести ногами. Его неуклюжее судно повиновалось неохотно, но все-таки, вращаясь, пошло поперек течения. Конечно, менее эффективного способа управления нельзя было придумать; этого не хватило, чтобы полностью избежать столкновения со скалой, но вместо того чтобы удариться со всей силы, бревно только вскользь задело камень и, оттолкнувшись, вернулось в основной поток.
С каждой минутой опыт и уверенность Николаса возрастали.
— Пожалуй, я смогу так проплыть всю дорогу до монастыря! — воскликнул он с надеждой. — На такой скорости может получиться, что я доберусь до плотов раньше Сапера с Ройан.
Глядя вперед, он узнал участок ущелья, к которому он стремительно несся, оседлав бревно.
— Так, излучина над заводью Таиты. Я буду там с минуты на минуту. Думаю, леса уже смыло потоком.
Он приподнялся на бревне так высоко, как только смог — на грани
Длинный, гладкий скат низвергающейся воды открылся перед ним — и в следующий миг, перед тем как упасть, он успел увидеть внизу каменную чашу, наполненную водой. Он сразу заметил, что его догадки оказались преждевременными — бамбуковые леса смыло не целиком, хотя и сильно повредило. Нижнюю часть оторвало потоком, но верхняя по-прежнему болталась на каменном утесе, касаясь поверхности воды. Течение трепало ее и раскачивало взад-вперед, и Николас был поражен, увидев, что по крайней мере двое людей из захваченных врасплох наводнением до сих пор были живы и отчаянно цеплялись за остатки лесов. Оба пытались вскарабкаться наверх по этой шаткой конструкции.
За долю секунды Николас успел разглядеть блеск очков в металлической оправе и коричневый берет — и понял, что человек, взобравшийся выше, не кто иной, как Тума Ного. Еще несколько усилий — и полковник вскарабкался на верхнюю часть лесов, перебрался на твердую скалу и исчез наверху каньона. Этот секундный взгляд — все, на что Николасу хватило времени перед тем, как бревно втянулось в стремнину и, набирая скорость, перевалилось через край водопада и упало вниз почти что под прямым углом. Оно вонзилось в озеро одним концом и вошло в воду почти вертикально, но Николас крепко держался за сучья, и мало-помалу дерево выровнялось.
На мгновение бревно затормозило в водовороте под водопадом, но почти сразу течение подхватило его и снова повлекло вперед. Оно набирало скорость и выплыло вместе с прочими обломками в заводь Таиты, громоздкое, как деревянный военный корабль.
Николас получил секундную передышку, чтобы оглядеться. Он сразу заметил, что туннель, ведущий в гробницу, полностью затоплен — и судя по уровню воды на скалистых берегах озера, погрузился уже не менее чем на пятьдесят футов. Николас ощутил прилив восторга. Гробница снова находилась под надежной защитой от вторжения любого осквернителя.
Он перевел взгляд на перекошенные остатки бамбуковых лесов, свисавшие со скалы; они были наполовину оторваны от древних углублений в камне. Николас увидел, что второй из двух людей все еще пытается удержаться за леса и вскарабкаться наверх. Бедняга висел в двадцати футах над водой, намертво прилипнув к деревянным перемычкам — как кот, который забрался на дерево и боится слезать, потому что подул сильный ветер.
Николас понял, что поток несет его бревно по течению реки, по направлению к болтающимся лесам. Он начал было восстанавливать управление своим судном, но тут человек, висевший в высоте, на бамбуковой лестнице, повернул голову и посмотрел вниз, прямо на баронета. Николас разглядел, что он — белый, его лицо казалось бледным пятном на фоне темной стены каньона. Секундой позже англичанин узнал этого человека, и в груди вспыхнул жар ненависти.