Седьмой угол
Шрифт:
– Скоро ужин. Потом первый бой. Девушкам надо привести себя в порядок.
Гость с заметным сожалением выпустил руку Ирины, и девушки, одарив гостей улыбками, покинули зал.
– Что скажешь теперь? Таких красоток можно снять в любом темном переулке?
– Таких, конечно, нет. Эти из разряда «чем больше женщину мы любим, тем меньше остается денег».
До ужина шеф успел заглянуть к Ирине:
– Что ж ты так долго скрывала Дашку? Мне как раз нужен синхронный переводчик с японского языка.
Ирина подозрительно взглянула на шефа:
– Японские моря скоро обмелеют.
– Из-за землетрясений и ураганов?
– С их последствиями японцы рано или поздно справятся. Но
– Спасибо за доброе слово, – усмехнулся шеф.
– Между прочим, у Дашки и запросы японские.
– Мне нужна информация, а высокие запросы – это твоя проблема.
– У тебя возникли трудности? Неужели финансовые?
– Нет, трудности роста. Необходимо продать японцам то, чего у них нет, или то, что они пока не умеют делать.
– Нефть?!
– Ты просто прелесть!
– Но рано или поздно они научатся ее делать. Правда, многие считают, что к рынку углеводородов опасно приближаться даже из простого любопытства.
– Верно, чтобы самому не стать углеводородом! Ты была бы лучшей ассистенткой, если бы я был иллюзионистом: ловишь не просто мысли, а их суть. Нет, продать надо что-то более конкретное и менее опасное.
– А такое существует? По твоим глазам я вижу, что ты уже на что-то нацелился!
– Это преждевременный разговор.
– Зачем тогда говоришь?
– Мне необходимо узнать, есть ли это у японцев.
– И для этого тебе понадобились Дашка и гости?
Шеф кивнул.
– Но тогда это целая проблема, и в этом случае нельзя ничего упустить!
– В твоей головке иногда возникают дельные мысли!
– Но я просто слежу за ходом твоих гениальных прозрений. А если я угадаю?
– Продам тебя японцам вместе с твоей догадкой, но заранее могу тебя утешить: мне будет жаль.
– С твоего разрешения я тогда сменю тему. Эти гости важны для тебя?
Шеф молча кивнул.
Заметив ее беспокойство, шеф насмешливо посоветовал:
– Тебя подстрахуют.
– Рассчитываешь на их алкогольную неустойчивость?
– Рассчитывать придется тебе! – безразлично прозвучал его голос.
Но потом, взглянув на Ирину, он одобрительно произнес:
– Ваше водное шоу произвело на гостей глубокое и неизгладимое впечатление. Ты позволишь мне так выразиться?
– Ты уже выразился. Но я не знала, что у тебя в запасе такие шедевры красноречия.
– Спасибо, хотя гостей вы не пожалели, и сегодня они будут плохо спать.
Раньше он все там покупал, а здесь продавал. Теперь, видимо, хочет продавать там то, что здесь купит или просто отнимет. Ведь отнять здесь легче, а главное, дешевле, чем купить! Но захотят ли японцы вообще покупать что-либо? Они сейчас, как альпинисты, покорившие Эверест, предаются медитации и размышлениям: а что же им покорять дальше? Заинтересовать их может только что-то особенное и изощренное.
Но, возможно, разговор насчет японцев – это только прикрытие! В какую же авантюру он готов ввязаться теперь? И какова ее будущая роль или, скорее, участь в этой авантюре? Он был, что называется, прозрачен для нее, и контакт с ним по работе она легко поддерживала. Но это не означало, что ей было всегда легко: понимать его надо либо с полуслова, либо вообще без слов. Другое – невозможно, потому что человек мгновенно опускался в его глазах. Она вспомнила их первую встречу. Он назвал сумму ее будущей зарплаты – ниже ватерлинии выживания. Она не подняла глаз. Он удвоил. Ирина подняла глаза и, увидев выражение его лица, догадалась, что он презирает тех, кто сразу
Однажды ему пришлось вести переговоры с двумя коммерсантами из Берна, тогда еще не прошла мода на совместные предприятия. Ирина для начала попыталась расшевелить гостей воспоминаниями о не доступных для туристов красотах Швейцарии. Но на интернациональном английском эта тема не очень вдохновляла. Вскоре ей удалось выяснить, что коммерсанты из разных кантонов, и, к удивлению шефа, вдруг заговорила с одним из коммерсантов на французском языке, с другим – на итальянском, а с шефом, естественно, на русском. Это сразу внесло оживление, переговоры сдвинулись с нулевой точки и с успехом завершились. Но за окном полил дождь. Ирина поднялась и, наградив гостей очаровательной улыбкой, произнесла на немецком языке, понятном в большинстве кантонов загадочной Швейцарии:
– Wenn es regnet, fliegen Engel weg!
Гости заулыбались, а пораженный шеф спросил:
– Что ты им сказала?
– Забытую немецкую поговорку: «Когда идет дождь, ангелы улетают». Но не беспокойся! Это – бесплатно!
Разговор с шефом о гостях не порадовал Ирину ясной перспективой, и теперь она сидела перед зеркалом и печально смотрела в свои прекрасные синие глаза. Неужели придется оставить такое теплое местечко?! А Дашка? А что ей? Хотя она девушка чувствительная, сразу упорхнет, как только почувствует запах гари. Ирина с некоторых пор старалась скрывать чувство тревоги, опасаясь насмешек и намеков мужчин. Однажды ее что-то сильно беспокоило, и она случайно увидела в зеркале откровенно тревожное выражение своей беззащитности. Она вспомнила снисходительные улыбки мужчин, заставших ее в тревоге, и поняла, что им это нравится. Еще бы! Они чувствовали в этот момент свое превосходство и ее слабость, ведь обычно она была насмешливой и напористой. Ирина пыталась избавиться от этой напасти, но не всегда ей это удавалось. Она смирилась с этим тревожными загадочным выражением лица, решив, что так она выглядит все-таки менее глупо, чем девушки, которые строят мужчинам глазки. Тем более ее опасного и хитрого шефа никаким беззащитно-трогательным выражением лица не пробьешь, глазки не построишь. Он довольно быстро определил ее болевые точки, но без необходимости не нажимал на них. Он даже по-своему берег ее, но до поры до времени, когда она должна была подчиниться. Нет, нет, не приказу, ни тем более грубому крику, а просто его взгляду, в котором пропадала ирония и появлялась бескомпромиссная жесткость. Тогда в сложной атмосфере отношений между ними исчезало взаимопонимание. Правда, он никогда не говорил, как она должна поступить. У нее была большая степень свободы. Она должна была сама сообразить, как ей быть, в зависимости от обстоятельств. Но она должна была поступить точно. Без ошибок. Ирина опасалась, что с этими назойливыми гостями могут возникнуть сложности.
Шок страха
Сейчас она находилась в комнате, которая затерялась в отдаленном коридоре загородного дома. На всякий случай дверь она уже заперла. Зоологическая настойчивость отдельных экземпляров давно вызывала у нее скуку. Ирина взяла кисточку и уже поднесла ее к своим длинным ресницам, но странный звук, будто кто-то царапал стекло, заставил ее замереть. Нет, это не в дверь! В зеркале, отражавшем часть огромного окна, она заметила тень. Неужели птица? Хотя Ирина и была образованной женщиной, но в тяжелых обстоятельствах, как это часто бывает, поддавалась суевериям. «Чем образованнее человек, тем глубже и извращенней суеверия», – так когда-то успокаивал ее остряк-однокурсник. А дома бабушка добавляла: «В черную кошку верят, а в Бога – нет!»