Седьмой уровень
Шрифт:
— Но она же еще школьница. Хоть внешне и выглядит старше. Поэтому я отказал.
— Она приходила одна? Не было ли с ней подруги? Может быть, вы вспомните?
Она мысленно взмолилась.
Точно сдаваясь, директор сказал:
— Да, они были вдвоем. Вторая тоже школьница. Я хорошо их запомнил, поскольку пришлось сделать им серьезное внушение.
Имя подруги Момоко Куно, семнадцать лет. Учится в другой школе, но живет в том же районе.
— Когда-нибудь обязательно зайду к вам пообедать.
25
Был уже двенадцатый час ночи, но к телефону в доме Момоко Куно тотчас подошли. Голос был хриплый, она решила, что это мать, но оказалось, трубку взяла сама Момоко. Обычно в семьях, где есть тинейджеры, существует неписаное правило — после десяти родители не подходят к телефону.
Момоко тотчас раскусила, к чему клонит Эцуко. Она производила впечатление зрелой женщины, и у Эцуко была полная иллюзия, что она говорит с кем-то из коллег по «Неверленду».
— Значит девчонка сгинула?
— Да. Может тебе, Момоко, что-нибудь известно?
— Ко мне не заходила. И в «Бункере» уже давно ее не видать.
— «Бункер»? Что это?
— Игровой центр. Мы с Мисао там частенько околачивались. Это в Синдзюку. Работает всю ночь. Хозяин — мой приятель, давал нам играть со скидкой.
— Так это там Мисао «выпускала пар»?
Момоко засмеялась, послышался щелчок. Зажигалка.
— Она и вам говорила про «выпускание пара»? Ее мамаша — катастрофа.
— Ты давно виделись с Мисао? Когда?
Момоко задумалась, что-то бормоча под нос.
— Давненько. В июне? Нет, подождите. В июле! Да-да, во второй половине июля, в субботу. Рано утром — да, около пяти. Вдруг заявилась в «Бункер». Я ведь по выходным всегда там торчу.
— Суббота второй половины июля — двадцать первого?
— Вы думаете? Да, наверное.
— В том, что Мисао пришла в «Бункер» утром, было что-то необычное?
— Раньше такого не случалось. К тому же видок у нее был, прямо скажем, странный.
— Странный?
— Опухшие глаза, точно всю ночь бухала, но вообще-то довольно веселая. Несла какую-ту околесицу. «Я искала себя и нашла, иначе бы ты меня здесь не увидела», и прочую херню.
— Так прямо и сказала?
Действительно, странная реплика: «Искала себя и нашла».
— Клянусь. Мой парень — впрочем, он и есть хозяин «Бункера» — играет в рок-группе. Песни пишет. Ему эта фраза так понравилась, что он ее записал. Так что ошибиться я не могла.
Сжимая трубку, Эцуко, задумавшись, уставилась на стену.
— Что-нибудь еще она говорила?
— Больше ничего не помню. Голова дырявая. Но только Мисао была на взводе. Я даже подумала, не нанюхалась ли она чего.
Нанюхалась. Другими словами, приняла наркотики? Или понимать
— Мисао этим баловалась?
— Насколько я знаю, она не такая дура, — решительно заявила Момоко. — К тому же эти вещи, знаете ли, портят лицо.
— Ты не замечала в последнее время каких-либо перемен в ее привычках? Пусть даже мелочь. Мне это очень важно.
— Такие абстрактные вопросы всегда ставят меня в тупик… У меня вообще соображалка ни к черту.
— Ну, предположим, стала по-другому одеваться, появились новые увлечения? Вот, например, Мисао ведь устроилась на работу?
— А-а, вы об этом? — Момоко оживилась. — Какое-то кафе. Бабла не жалеют, да еще кормят.
— Знаете, где это?
— Кафе «Комацу». Рядом с кинотеатром «Кома» в Синдзюку. Там есть площадь, знаете? Над ним еще розовый навес.
Эцуко невольно хлопнула себя по колену.
— Это то, что надо!
— Если Мисао свалила из дома, вряд ли она продолжает ишачить в кафе.
— Думаю, ты права. Завтра утром туда схожу. Кажется, у Мисао там был близкий друг.
Тут Момоко внезапно замолчала.
— Минутку подождите! — быстро проговорила она и, видимо, прикрыла трубку ладонью. Послышались какие-то шорохи, потом приглушенные голоса. Вдруг Момоко завопила:
— Да отстань ты со своей ванной! Успею я помыться!
От неожиданности, Эцуко вздрогнула.
— Простите, — заговорила Момоко своим прежним голосом. — Старуха достала.
— Старуха — твоя мать?
— Да, — сказала Момоко и вернулась к прежней теме. — Мисао говорила мне, что подцепила парня. Вместе с ней подрабатывает в кафе, кажется, студент. Зовут его — как же это… нет, забыла.
— Но ты уверена, что он существует? Уже хорошо. Я разузнаю. Может, что-нибудь еще. Ах да, вот…
Тут она рассказала о подозрительном звонке в дом Мисао.
— Она что-нибудь говорила о своих планах скопить денег на турпоездку?
— Мисао мечтала побывать за границей, но я не уверена, что она пошла работать ради этого. Вообще-то, она была довольно прижимистой, учитывая, что, по ее же словам, ей хорошо платят. Не исключено, что у нее была какая-то цель. Впрочем, я не спрашивала. Мисао — кремень.
— Кремень?
— Да. Ничего из нее не вытянешь. Я уже сто лет с ней знакома, а многого не знаю. Без понятия, какой она была в детстве, но после истории с Икуэ она стала совершенно неприступной.
— Икуэ?
На этот раз удивилась Момоко.
— Как? Неужели не знаете? Мисао не рассказывала вам об Икуэ Сиёдзи? Вы же ведь дама из «Неверленда»? Я думала, она вам все выкладывает, она ведь говорила про вас, что вы для нее все равно что старшая сестра, которой она может полностью доверять.