Седьмой. Дилогия
Шрифт:
Это неожиданно, но Зиновьев несколько секунд поиграв в гляделки с Оксаной вдруг сдался.
— Хорошо.
Наёмники второй и третьей группы нехотя начали одевать сваленные в одном месте пылесосы под строгим взглядом профессора. Мне тоже пришлось надевать этот пылесос. Подняв оказавшийся довольно лёгким прибор, я закинул его за спину, вдев руки в лямки из довольно плотной ткани усиленной, судя по всему, армированной нитью.
Бегать с таким грузом не очень удобно даже несмотря на его относительно небольшой вес.
Наёмники из первой группы начали входить в портал сиреневого мира, исчезая во вспышке света. За ними потянулись остальные.
На этот раз ощущения от перехода казались не такими отвратительными, как это было с алым и синим мирами. Внутри меня всё перевернулось, точно на карусели и вот я уже выхожу с другой стороны, на обычную для всех миров каменную площадку.
В мыслях я не раз и не два рисовал себе сиреневый мир совершенно по-разному, но то место, в котором мы оказались, даже близко не соответствовало тем представлениям. Площадка, на которой стоял портал, представляла собой плавающий в пустом пространстве маленьких размеров остров, на котором помимо врат было несколько многоэтажных зданий и что-то похожее на монумент в виде каменного копья смотрящее в небо, или не в небо. Дело в том, что, посмотрев вверх, я вдруг совершенно неожиданно наткнулся взглядом на другой остров, плывущий там. Куда больше нашего. На нём можно было заметить несколько зданий, крыши которых смотрели прямо на нас, разбитые асфальтированные дороги и даже осколок чего-то напоминающего парк с самыми настоящими деревьями, у которых не шевелилась листва из-за чего они походили на искусственные. При этом казалось, если протянуть руку, я могу прикоснуться к любому объекту этого острова, настолько всё было чётко видно.
«Внутри этого мира действует те же магические законы, что и в вашем. Однако всё остальное хаотично перемешано. Начинаю анализ метрики пространства», — сказал Седьмой, только я оказался в сиреневом мире.
— Вторая группа сюда, — крикнул один из проводников, ему вторил товарищи.
— Третья группа, прошу собраться возле меня.
Я подошёл к помощнику профессора, что был определён в наши проводники, замечая краем глаза, как сюда же стекаются и другие одиночки с некоторыми группами, включая группу шутников, чей лидер, судя по его лицу, готов был взорваться от гнева в любую секунду. Очень странно, что он не стал спорить с рейдлидером по поводу назначения в группу, но, может, Оксана тут имела непререкаемый авторитет, и он понимал, что не сможет её продавить?
Лаборант, щуплый с виду малый, с огромной на вид наплечной сумкой и непослушными соломенными волосами с ходу начал объяснять:
— Прошу ни в коем случае не отставать от всей группы, потеряться в сиреневом мире без понимания, как действуют местные законы всё равно что подписать себе смертный приговор. Мы пойдём сразу за группой во главе с рейдлидером, поэтому пока есть пара минут я скажу несколько важных правил. Как уже сказал — не отставать и не отходить далеко, слушать мир, все монстры здесь очень громкие, не трогать вещи обитателей мира без моего разрешения, не трогать непонятные вам предметы, не заходить внутрь угольного цвета теней, и вообще старайтесь держаться подальше от теней. Не идти за человеческими фантомами. Временами вы можете оказаться свидетелями каскада иллюзий — ни в коем случае не следуйте за человеческими фигурами. Вроде бы всё. А вот и наш выход. Пошлите.
Лаборант встрепенулся,
Когда я вместе с остальными подошёл ближе, стало понятно, что рейдлидер с наёмниками переднего края ступили на что-то отдалённо похожее на радужный мост.
— Наша очередь, пошлите, — проводник шагнул на мост и тут же пропал из виду.
Глава 19. Застывшее время
Голод. Невероятно сильный голод пожирал Павла. И это было больно. Так больно, что хотело выть. Павел не мог думать ни о чём кроме пожирания. Но не обычной еды. Та перестала его насыщать уже неделю. Каждый раз он чувствовал, что ест просто бумагу. Обычную, безвкусную бумагу. Он хотел есть. Его тени постоянно шептали — найти и сожрать. Того безликого. Вкусного безликого.
У Павла опять появилась голодная слюна, которую он с шумом проглотил. Есть. Он хочет есть. Тени сказали, что безликий вошёл туда. В это место. Но там опасно. Павел понимал это последними остатками разума. Его смартфон постоянно вибрировал, говоря, что кто-то хочет с ним связаться. Надоело. Павел одним движением разбил устройство вдребезги.
Безликий зашёл в это место? Кажется, университетский городок? Так сказали тени. Павел подождёт. Соберёт всех теней. Всех-всех, станет ещё сильнее. Дождётся безликого и съест. Да. Нужно просто подождать. Внутри опасно. Ждать. Теперь он сильный. Съест его и всех, кто будет около него. Да. Так вкуснее.
Радужный мост оказался тропой. Далеко не самой обычной. Ступив на неё, я очутился в круговерти пустоты. Вокруг плавало множество объектов: ошмётки многоэтажек; машины и их части; островки городского ландшафта, деревья и строительный мусор. В любой момент низ мог стать верхом и наоборот. От этого кружилась голова, а чувства буквально сходили с ума. Если бы не чёткое ощущение присутствия других людей, идущих впереди и позади, я бы уже подумал о том, что потерялся.
В этот момент возле меня вдруг появилось несколько серых безмолвных человеческих фигур. Они шли, подстраиваясь под мой шаг, из-за чего казалось, что я очутился прямо посреди идущей куда-то делегации. В голове зашумело. Стали появляться отголоски чужой речи.
«Носитель, обнаружено очень слабое ментальное воздействие, сосредоточьтесь на своём источники магии, если хотите остановить чужеродное влияние», — Седьмой отвлёк меня.
Сфокусироваться на своём источнике? — я попытался это сделать, почувствовав мягкий прилив сил, тут же гул голос в голов исчез, оставив лишь только звенящую тишину.
Что это было?
«Всего лишь блёклые отражения местных жителей. Не знаю, что именно здесь произошло, но все эти фигуры, это эмпатические слепки. Тени, отброшенные реальными людьми во время их смерти», — пояснил конструкт. — «Эти слишком слабы, их хватает только на то, чтобы просто идти».
Я огляделся. Фигуры вокруг понемногу исчезали, испаряясь. На их месте можно было увидеть только лёгкое колыхание воздуха. А через несколько мгновений радужный мост вдруг кончился, и я чуть не вывалился в реальность, если её можно было так назвать.