Седой Кавказ

Ибрагимов Канта

А тут другое препятствие: капитан милиции на поездку Самбиева в область добро не дает, кричит – погоны дороже. Тогда Арзо предлагает – в случае чего пусть объявляет побег. Собутыльники – председатель, прораб, участковый, а с ними и отец Нины – тесть Ансара, и сам Ансар выступают гарантами и поручителями Самбиева.

Арзо берет в долг у Ансара пятьсот рублей, из скупой кассы по расходному ордеру выписывается еще пятьсот на командировочные председателю и водителю. В райцентре Байкалово Самбиев просит остановить вездеход возле универмага,

не заходя в пустые торговые отделы, прямо идет в подсобное помещение.

– Да кто вы такой? – возмущается толстая женщина – завскладом или товаровед.

– Я – шабашник, – улыбается Самбиев. – На днях женюсь, приодеться надо. Магарыч будет.

Через полчаса он выходит, а председатель и водитель рты разинули, признать не могут, однако другого такого же длинного, кучерявого в районе нет. На Самбиеве элегантно сидит светло-серый, легкий, летний костюм производства ГДР, белая сорочка, темный галстук, лаком блестящие туфли.

– Это еще зачем? – вначале недоволен Кузьиванов, но вид Арзо и, главное, блеск в глазах так ослепительны, что он вяло предлагает: – Может, обмоем обновку?

– Нет, – жесткий ответ-приказ, – теперь парадом командует он. – Вперед, в область! И никаких сто грамм, пока не решим дело!

Тетя Кузьиванова никакой не начальник, а простой клерк, и лишь одна польза: не имеющий документов Самбиев может спокойно у нее поспать, принять душ, привести себя в подобающий областному центру вид.

Наутро размашистой, вольной походкой, чеканя длинными ногами твердый шаг, Самбиев направился в облгосстрах, и только потертая, дешевая папка председателя под мышкой портила его импозантный вид. Сам председатель семенил чуть сзади, понурив голову; в области он никто, простой мужик на вид, в отличие от приблатненного невольного разнорабочего.

Вид приемной госстраха обрадовал Самбиева, еще больше воодушевил: строгая, но со вкусом мебель, картина – оригинал местного Ван-Гога, молоденькая секретарша и терпкий, позабытый запах хорошего кофе.

– Чего? Какой колхоз? Я занят, – видать, от жира и холодной водки охрипший голос в селекторе.

– Ничего, ничего, – не тушуется Самбиев, жестом просит Кузьиванова подождать, а сам, вопреки крикам секретаря, нагло ввалился в кабинет.

– В чем дело? – опустив газету, поверх очков глянул начальник; с ног до головы обследовав наглеца, умерил злость. – Что вам надо?

– Я приехал издалека, – начал было Самбиев.

– Я занят, – перебил его хозяин кабинета.

Более чем необходимо стуча каблуками, вошедший уверенно сделал несколько шагов вглубь, вплотную приблизившись, демонстративно пригнулся и вроде вежливо, но с издевкой сказал:

– Мы – добровольно, своевременно уплачивающие взносы государственные юридические лица, а вы – страховой агент, сидящий на наших взносах, от лица государства распоряжающийся ими. В случае наших бед, вы должны не заняты быть, а идти нам всячески навстречу.

– Вы пришли меня поучать? – повысил

голос хозяин.

– Нет, – тем же тоном продолжил вошедший, – помочь решить очень важную народно-хозяйственную проблему… причем на взаимовыгодной основе.

– Что? Я взяток не беру…

– Это всем известно, Яков Исаевич! Я имею в виду выгоду государственных служб… Кстати, разрешите представиться – Самбиев Арзо Денсухарович, можно просто Арзо. Кандидат экономических наук, из Москвы, волей судьбы заброшен в ваши края… Позвольте присесть?

– Садитесь, – стал тихим голос хозяина.

Сходу, вкратце Самбиев рассказал свою автобиографию: оказывается, с некоторых пор она претерпела изменения, так, он женат на местной, приехал «на блины» к теще, а тут такое – председатель, что пока в приемной, дядя жены (Кузьиванов в курсе), сердечно просил помочь. Любимый зять Арзо не мог отказать, тем более за комиссионные.

– Так вы чеченец? – получив утвердительный ответ, Яков Исаевич, не вставая, включил телевизор, поддал громкость, и занял позу, подобающую деловому общению.

Пока начальник облгосстраха знакомился с актом, Арзо без перехода раскрыл механизм реализации проекта.

– Если деньги, как положено, упадут на расчетный счет колхоза, то мы ничего не получим, разве что по пол-литра в благодарность, в колхозе тысяча глаз.

– А как же иначе? – отвел взгляд начальник от бумаг, давая понять, что его более интересует именно эта, неофициальная часть, нежели акт.

– Якобы денег у государства нет, а в форме взаимозачета можно помочь колхозу стройматериалами. На самом деле деньги перечисляются на счет кооператива или малого предприятия, которое будет обязано поставлять стройматериалы. Чтобы вас обезопасить, колхоз дает гарантийное письмо, уполномачивающее данную сделку.

– А председатель колхоза не погорит?

– Нет, поставляются материалы, их достать сегодня не легко, а мы играем на ценах, ну и немного на объемах.

– Да-а, – потянул Яков Исаевич, теперь его интересует акт, как формальность, – Такого развернутого, грамотного документа я еще не встречал. Вы автор?

– Исполнитель, – скромен Арзо.

– Больно уж сумма внушительна.

– А зачем мелочиться? К тому же, вы-то чем рискуете? Вот справка, печать, подпись; местный райстрах все утвердил, это законно.

– Вот алкаш! – впервые весел голос начальника. – Дурень! Ну ладно, дайте я ознакомлюсь повнимательней с актом, а через недельку встретимся вновь.

– Пожалуйста, – на все готов Самбиев, – а может, для личного знакомства отобедаем сегодня вместе, тем более сам председатель нас приглашает, Кузьиванов очень хлебосольный человек.

– Ну, что ж! Не откажусь! – Вновь хрипловатость от излишеств появилась в голосе начальника госстраха.

Провожая посетителя, Яков Исаевич встал, и Самбиев поразился маленькому росту начальника и его внушительному животу. У самых дверей они пожали руки.