Седой

Бугаёв Максим Владимирович

— Значить осталось только дождаться весточки от Ворона.

— Он не заставит себе долго ждать. Поехали уже, сегодня трудная ночь впереди. К тому же, на меня плохо влияет аура запечатанных земель.

Через минуту вишня провожала тоскливым взглядом уезжающую от неё красную металлическую повозку, в которой были очень интересный человек и неизвестная ей особь. Вишня надеялась, что они, ещё когда ни будь, обязательно приедут её навестить.

Глава 3

Маль Виль

Марк даже не мог себе представить такую сумму в восемьдесят золотых. Для него это было нечто из ряда фантастики. И ко всему прочему, он не понимал, почему Лиу Лу настаивала именно на этой невзрачной и странной рабыне. Перед ними поставили пять человек, и

за самую невзрачную девочку, старик назначил самую высокую цену. Дед явно ничего в маркетинге не понимал. Стояло четыре раба, с назначенной ценой шесть-восемь серебренных, которые выглядели куда приличнее замухрышки, с длинными синими волосами и сиреневыми глазами. За синеволосую, седой купец просил восемьдесят золотых. Восемьдесят! И потом, Марк считал, что если иметь, хоть малейшее понятие о торговле, тогда, товар самый дорогой должен быть преподнесён потенциальному покупателю как минимум в блестящей обвёртке. Не мешало бы эту девочку отмыть от грязи, причесать и немного приодеть. Это как минимум. А так что получалось: девочка восемнадцати лет максимум, худая как щепка, одета в грязный мешок из-под картошки, в котором просто вырезали дырки для головы и рук. Из одежды больше ничего, босая, вся в синяках и ссадинах, на открытых участках тела прилипшая грязь. Так должен выглядеть раб за восемьдесят золотых? Бред! Что в ней такого, что может стоить таких денег? Она как минимум должна быть курицей, которая несёт золотые яйца.

Нет, Марк прекрасно понимал, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, но ведь не может быть такой большой разницы в элементарных вещах между мирами.

В принципе, чёрт с ними и их правилами. Марк понял, что это не его дело, для чего и почему Лиу Лу понадобилась эта рабыня. Правильно он подумал, это чужой монастырь! Куда он суёт свой нос! Хоть Марк для себя всё решил, но любопытство не давало покоя. На кой ляд нужна рабыня Лиу Лу? Они ведь местные с Бастасом. Логично сделать вывод, раз они такие крутые маги, то и живут в достатке. В этом даже сомнений быть не может. А раз живут в достатке, то штат прислуги и т. д. у них давно уже укомплектован. Зачем новая дорогая рабыня? Это типа традиция, — вышел с пограничья и сразу за покупками, шопинг живого товара? Марк хлопнул себя ладонью по лбу, конечная остановка! Зачем он лезет своими грязными крестьянскими ногами в дом к барину! Это не его дело и на этом точка. Большая, жирная точка!

Пока Лиу Лу торговалась со стариком, Марк понимал, что его не обслужат. Значить он следующий на очереди. Дабы не терять время, надо выбрать себе раба. Ему барыню не понять, какие вкусы и предпочтения у неё, так что не стоит пытаться объять необъятное. Тут нужно подумать за себя. Кого же выбрать из оставшихся и как вообще выбирают рабов? По этому поводу они мало говорили на Земле с Екатериной Игоревной. Жаль, сейчас бы наставление Совы ему пригодились. В голове кто-то щёлкнул тумблером и включил лампочку. О чём он вообще? Думать про рабство как таковое, стало совестно и неприлично. Одно дело воспринимать это всё на словах, читать про рабство в книжках по истории и смотреть фильмы. И совсем иначе рабство воспринимаешь, вот так, в живую, когда тебя ставят перед фактом. Когда вот так — мордой, прямо в дерьмо!

В душе защемило, что-то проснулось внутри Марка и стало царапать своими острыми когтями живую плоть. На мгновение Марку даже захотелось вырвать, но хвала Богу, он сдержал приступ тошноты. Нужно на свежий воздух и желательно с сигаретой в зубах. Глазами Марк покосился глазами в сторону выхода с лавки торговца, но у порога стоял рыжеволосый, одноглазый мужчина. Он с нескрываемым любопытством следил за торгами в лавке рабов и делал для себя какие-то выводы. «Неужели следующий покупатель? Действительно очередь уже образовалась?». Затем Марк поймал на себе взгляд Бастаса, выходить куда либо сразу расхотелось. Марк взял себя в руки. В любом случае, хочет он того, или нет, а раба придётся купить, как бы он к этому не относился. Марк понимал, что иначе нельзя. Чтобы он тут из себя не корчил, какие бы лозунги и плакаты не одевал за равноправие и прочую ерунду, но с этой лавки он обязательно выйдет с рабом.

В тот момент, когда Лиу Лу наконец одержала победу над седовласым

купцом, а простыми словами — сторговалась с продавцом за цену, Марк вспомнил, какое мнение по поводу рабства, высказала Сова. Екатерина Игоревна выразилась довольно чётко и однозначно. «Рабство на Охойо — это степень наказания, присуждаемая обвиняемому, в случае нарушения первого уголовного кодекса Империи. Рабство более гуманное наказание, чем сослать людей на рудники, в шахты, или каменоломни. Рабов запрещено убивать по законам Империи Тос. Люди, ставшие рабами, отбывают исправительный срок, установленный на судебном заседании, искупая упорным трудом свои провинности перед обществом». Как понял Марк, в перечень первого уголовного кодекса Империи входят не столь существенные правонарушения. Такие грехи как умышленное убийство, насилие и прочие тяжкие относятся ко второму уголовному кодексу. Дальше вести мысленную дискуссию с самим собой по поводу рабства Марк не смог. Когда старик спросил, кто хозяин синеволосой будет, Лиу Лу указала пальцем на него. От такого поворота событий Марк растерял дар речи. Дальше всё было как во сне. Полный туман окутал голову тридцати шести летнему мужчине. «Я?», «Мне?», «За что?», «Восемьдесят золотых!», «Как я смогу расплатиться?», «Даже если продам все свои органы, всё равно не хватит», «Лиу Лу с Бастасом меня в долговую яму посадить решили?», «Это ошибка? Я всё неправильно понял?».

Только после яркой вспышки Марк пришёл в себя, вынырнув в реальность. Не успел он как следует проанализировать происходящее, как седовласый старик, без лишнего пафоса, вручил в руки бумагу, на которой было витиеватым почерком написано, золотыми буквами — «Контракт». Подпись, печать. Всё в лучшем стиле бюрократии. Приехали. Купец даже как-то странно даже подмигнул Марку и по-дружески хлопнул того по спине. Марк раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, но слова так и застряли внутри его, не желая выходить наружу. На полу лавки торговца живым товаром лежала синеволосая девушка, без сознания. Именно там, возле письменного стола, где стоял и сам Марк. Именно, после ослепительной вспышки он твёрдо стоял на ногах, почему девушка лежала, мужчине было невдомёк. Осмотревшись по сторонам, Марк хотел найти ответ у окружающих его людей, почему синеволосая лежит, но только ловил на себе уважительные взгляды присутствующих в комнате. Старик весело улыбался и продолжал похлопывать его по плечу.

— Бери её, поднимай, нечего ей тут разлёживаться! — сказал купец, указывая на рабыню, обладателем которой стал Марк.

Руки не знали, куда деть контракт, Марк растерянно попытался его скрутить в трубочку и засунуть во внутренний карман. Это не получилось, сильно большим лист был. Затем сообразил и сунул его во внутренний карман рюкзака, с которым сюда пришёл с пограничья. Теперь девушка, что с ней делать? В первую очередь, поднять с пола, конечно же. Взял на руки, а дальше?

Старик продолжал смеяться с него.

— Оказывается в нём больше серого, чем я смогла разглядеть, — услышал Марк слова Лиу Лу, которая явно говорила про него старику.

— Кто бы мог думать, — поглаживая бороду, соглашался с ней седовласый старец.

Бастас, стоял хмурясь в стороне. По нему было видно, что он мало чего сейчас понимал в происходящем. На его памяти, такого ещё ни разу не было, чтобы кто-то вот так твёрдо стоял на ногах после финального этапа при заключении контракта. Всегда финал был одним и тем же. Люди падали на пол без сознания, а потом приходили в себя. Крыса же стоял на ногах и только хлопал глазами.

Старик подошёл к Лиу Лу и лукаво улыбнулся той, сквозь свои седые усы.

— Ты правильный выбор сделал, дочка, — торговец даже слишком тепло, как для простого продавца, сказал Лиу Лу.

Марк продолжал держать девушку на руках, ожидая хоть малейшей подсказки от других, что ему делать дальше. Первым среагировал на немой вопрос в глазах Марка старик.

— Ты, малец, пока что держи её. Недолго осталось. Через минуту она придёт в себя. Потом и сама на ногах сможет стоять.

«Малец»? Марк даже не мог подумать, что это слово когда то будут применять по обращению к нему. Когда тебя называют в тридцать шесть лет — «мальцом», невольно задумываешься, сколько же лет тогда должно быть тому, кто позволит себе это сказать.