Сегодня… Это все, что у нас есть
Шрифт:
– Детка, мне это не нравится, я буду волноваться, но я верю в тебя, у тебя все получится. Главное береги себя. Элмер сегодня днем не у нас, но я передам ей, что ты ее любишь. Позвони, как только сможешь и оставь контакт, с кем и как я могу связаться, если вдруг нужно будет срочно…
– В следующий раз обязательно оставлю контакт, мое время заканчивается, люблю вас, целую.
Я говорила легким, воздушным и веселым голосом, словно вне себя от счастья, но когда звонок оборвался, я тяжело выдохнула и снова погрузилась в ужасную реальность моей разгромленной жизни.
– Это
Он снова вставил карту, а я дрожащей рукой набрала номер.
– Здравствуйте, это я. Я только что говорила с мамой, она объяснит вам все, Элмер, как она, могу ее услышать?
– Я уже стала переживать Алетта, ты так далеко и не отвечаешь. Она спит, позвони немного позже. Гарри оставил ее на ночь, его снова вызвали на работу. Рассказывай, как там, что происходит?
Вкратце объяснив, свекрови тоже самое, я попрощалась. Слова о Гарри, моем муже, меня слегка задели, мимолетно, потому что это сейчас казалось пустяком, просто отложились в подсознании таким неприятненьким осадком.
Алрой посмотрел на меня вопросительно, и что-то в его взгляде вдруг показалось мне обычным. Будто он обычный человек, а я мимо проходящая девушка и он просто посмотрел на меня, без звериного оскала.
– Врать ты умеешь, возьму на заметку.
Съязвил он, засовывая руки в карманы джинс.
После почти суток езды из города в город, дважды сменив транспорт, мы приехали на квартиру. По дороге он заезжал в магазин, надевая кепку, не поднимая головы, пока я сидела замкнутая в машине, пристегнутая наручником к дверце. Его действия отработаны, словно он скрывается давно, из-за меня это или нет? В голове было тысяча мыслей, вдруг он беглый зек, о том, что он преступник, я уже знала, но я тут, так как это, что-то меняет? Если сейчас я бездействую и сама иду в руки психопату-убийце. Я перерыла весь автомобиль, но не нашла ничего, чтобы освободиться. И вот мы на квартире. Она современная, чистая, уютная, не большая.
Приняв душ, я не смогла расслабиться, все тело просто болело от дрожи и огня, я словно рассыпалась на кусочки в этой агонии адреналина и страшной боли.
– Я знаю, что ты мне не доверяешь цветочек, но у тебя нет выхода. Я тоже тебе не доверяю, поэтому придется тебе меня потерпеть. Я не так уж плох, возможно.
На моем запястье снова щелкнул замок и ощутился холод. Я вздохнула, нервно выдав смешок.
– Ладно, меня ведь никто не спрашивает. Замечательно.
В этот раз он пристегнул наши правые руки друг к другу, чем вызвал мое негодование, которое считал по моему взгляду. Он лег на правый бок, его рука выпрямилась, утягивая меня следом. Я легла на нее и слегка отодвинулась, чтобы не ощущать его за спиной, хотя бы кожей. Я слышала его дыхание над своим ухом, и это уничтожало меня внутренне. Мне хотелось вскочить и бежать, подальше от него. Его бешеный взгляд въелся в меня, а в ушах с примесью его дыхания звучали выстрелы, тошнотворно и омерзительно, разъедая меня. Он казался тираном, холодным, расчетливым, безжалостным, таким я видела его и так его ощущала.
Утром мы снова меняли место дислокации, машину, квартиру, иногда города, каждый день в течение нескольких недель. И каждый раз, я была пристегнута к нему на цепь, холодную и металлическую цепку. Мы редко говорили, практически молчали. Иногда он разбавлял тишину пошлыми гадостями, чем ковал мою неприязнь глубже. Неприязнь, если это можно так назвать, мягко. Он не смотрел на меня с глазами дикого волка или как маньяк на жертву, это был просто холодный отстраненный взгляд, безразличный на то, существую я или нет.
Мы ехали в неизвестном мне направлении, пока я не увидела аэропорт. В груди раздались выстрелы радости, страха и надежды.
– Ты позволишь мне улететь?
С горящими глазами, словно у ребенка спросила я, смотря на его профиль.
– Я б на твоем месте так не радовался, мы просто проверим, следят за тобой или нет в аэропорту. Если что-то пойдет не так, и ты не сядешь в самолет, твое имя будет в списке, его тут же пробьют. И хорошо если они поймут, что ты не Кейтлин. Я не знаю, кто ее видел и сможет узнать. Тогда в опасности будешь не только ты, но и твоя семья.
– Что? О Боже, я не могу, я не хочу так рисковать. Что мне делать? Черт.… Почему нельзя обратиться в полицию, обещаю, если ты скрываешься от них, я тебя не выдам, я клянусь, я просто хочу вернуться домой.
– Проблема в том, что никому нельзя доверять, даже тебе. Худшее что я могу сейчас сделать для тебя, это отвезти в полицию. Но если ты причастна Алетта, я собственноручно, вырву твое сердце, я обещаю.
Я сглотнула очередной ком, подкативший по сухому горлу, и судорожно задышала. То, что происходило, казалось вечным страшным сном, а я просто не могу проснуться. Я так хотела этого, я так хотела проснуться.
– Алрой?
–Да?
Ответил он таким спокойным голосом, что приводило меня в бешенство. Ты рассказываешь ужасы, и какого черта, тогда остаешься таким спокойным.
– Почему ты просто не отдашь меня, мне нечего рассказать о тебе, я ничего не знаю, зачем тебе это?
– Я не хочу, чтобы невинные люди, были частью этой игры. Моя жизнь не станет от этого хуже, поверь, на меня давно идет охота. Если ты ни в чем не виновата, я выведу тебя. Что-то в твоих милых глазах, говорит, что ты, возможно, не лжешь, твои глаза дают тебе шанс на жизнь. Поблагодари их, цветочек, что они так прекрасны.
Мужчина ухмыльнулся, как-то слегка неприлично, что не могло меня не раздражать.
Когда мы подъехали, он достал с заднего сидения кое-какие вещи. Надел на меня кепку, сунул в руки не большую сумку и поверх одел какой-то черный женский, пиджак, срывая бирки.
– Не поднимай голову вверх, не ищи меня в толпе, вообще на меня не смотри, если увидишь.
– Ты будешь там, ты будешь рядом?
Нервно заламывая пальцы, спросила я, будто жду от него спасения.
– Я буду видеть тебя. Просто веди себя естественно. Не пугайся, если тебя задержат, возможно, они будут досматривать всех похожих под описание Кейтлин.