Сегодня или никогда
Шрифт:
Он станет хозяином замка, со всеми вытекающими отсюда обязанностями.
Его ноздри трепетали.
Давая согласие жениться на Хлое, он совсем не преследовал цель стать здесь хозяином. Но теперь он находил эту мысль привлекательной. Единственное, что беспокоило его, — спешка, с которой все стремились осуществить свои намерения.
Вчера, когда они с Хлоей подъехали к дому, их уже ждал Морис. Дядя искоса взглянул на сидящую впереди Джона девушку, и лицо его приняло выражение, в значении которого можно было не сомневаться.
Это
Обычно дядя снисходительно относился к проделкам Джона, но в данном случае он посчитал, что тот перешел границы дозволенного.
Вскинув бровь, Джон принял вызов. С нарочитой медлительностью он спустил Хлою на землю.
В этот момент Морис сообщил племяннику о специальном разрешении. В ответ Джон молча повернул лошадь и направился к конюшне. Это был рассчитанный маневр — не согласие, но и не отказ.
Несмотря на раздражение, вызванное тем, что дядя решил взять дело в свои руки, Джон осознал одну простую вещь: независимо от того, что думают окружающие, он действительно собирается жениться на Хлое. Если дяде нравится считать, что он контролирует ситуацию, — невелика беда. Правда заключалась в том, что Джона никогда нельзя было заставить сделать что-либо против его воли.
А он очень хотел жениться на Хлое.
Разбуженное желанием воображение стало рисовать ему то, что будет вечером…
На дорожке под окном карета, запряженная четверкой лошадей, внезапно накренилась на повороте и чуть не задавила служанку.
Джон вполголоса выругался. Уже в пятый раз за утро прислуга едва не попала под колеса.
Каким-то образом слух о его женитьбе просочился за пределы поместья.
Ему нетрудно было представить, что говорили в обществе.
«Вы слышали? Знаменитый Лорд Страсти женится! Что могло послужить причиной этого невероятного события?»
Наверняка так все и происходило.
За доказательствами далеко ходить не нужно было.
С раннего утра кареты, экипажи, ландо, фаэтоны, кабриолеты, коляски и двуколки непрерывным потоком прибывали в «Приют изящества». Сюда собирался весь свет во всем его безумном блеске.
Неожиданный приезд «десяти тысяч избранных» доставил массу хлопот прислуге.
Извинения незваных гостей, которые он подслушал, прежде чем удалиться к себе, звучали смехотворно.
«Мы были неподалеку и решили заехать ненадолго».
«Наш кучер заблудился. Не возражаете, если мы погостим у вас несколько дней?»
«До нас дошел слух, что вы больны, графиня, и мы сочли своим долгом немедленно приехать».
Нелепым объяснениям не было конца.
В самый разгар всей этой суматохи графиня, сославшись на традиции рода Фонболар, удалилась в оранжерею. Она заявила, что должна составить особый букет из трав к свадьбе своей внучки. Какая-то чепуха насчет трав, гарантировавших жениха от неудачи.
Как будто он в этом нуждался.
Бедная Хлоя была вынуждена заняться хозяйством, мужественно пытаясь найти комнаты
Джон добродушно предлагал ей спасение — убежать в горную деревушку в Шотландии, где они могли бы заключить брак без всяких формальностей.
Хлоя едко заметила, что Лорд Страсти должен винить себя самого за тот фурор, который произвела весть о его женитьбе. Не заслужи он такую скандальную репутацию в обществе, ничего подобного бы не случилось. Поэтому, добавила она, погрозив ему пальцем и вымученно улыбнувшись, ничего не остается делать, как примириться с неизбежным.
Вероятно, она была права.
Кроме того, она так прелестно выглядела, когда бегала по дому, сдувая упавшую на лоб прядь волос и что-то бормоча себе под нос по-французски. Уголки его чувственных губ дрогнули. Совсем скоро Хлоя заберется в свой шкаф, чтобы выпустить пар.
Сколько раз в прошедшие годы он, разыскивая ее, проходил мимо этого вместительного шкафа и слышал доносящиеся из-за деревянной дверцы приглушенные французские ругательства.
Вероятно, женщины из семейства Фонболар не привыкли делиться своими неприятностями с другими.
Они предпочитали поверять свои беды шкафу красного дерева. Разве можно не обратить на него внимания, если оттуда доносится огорченный голос! Он усмехнулся. Хлоя могла быть такой милой…
Из коридора послышался совсем другой голос.
— …не смейте мне говорить, Дейтер, что вы собираетесь появиться на свадьбе в черном! — Этот голос, преследовавший Джона в кошмарных снах, принадлежал сэру Перси. — Так не принято, друг мой!
— Это вполне приемлемо, — проворчал Дейтер.
— Нет ничего более неприемлемого, чем просто приемлемое! — воскликнул Перси и прищелкнул языком. — Где ваше чувство стиля?
Джон закатил глаза. Ему было почти жалко Дей-тера, которому Перси принялся излагать свои взгляды на моду.
— Что плохого в моей одежде? — В голосе Дей-тера клокотала ярость, а его немецкий акцент стал еще более заметен.
Шнапс зарычал по-немецки: «Вууф».
Но Перси было не испугать.
— Хорошо! Можете не считаться с моим мнением! Кто я такой? Мне всего лишь посчастливилось завоевать благосклонность короля.
Ответом на его заявление было скептическое ворчание:
— Ваш король страдает приступами безумия.
Наступила тишина.
У Перси явно не нашлось возражений.
— Очень хорошо, давайте спросим мнение лорда Секстона…
Глаза Джона широко раскрылись. Черт бы их побрал!
Голоса приближались.
Только не это! Джон обвел взглядом комнату в поисках убежища. У него не было никакого желания встречаться с этими двоими.
К счастью, он обладал богатым опытом по части бегства из спален. Многие мужья могли убедиться в этом.
Под кровать? Нет, слишком просто.
В шкаф? Рискованно.