Сегодня ты, а завтра…
Шрифт:
– Это поджог.
– Из чего это следует? – недоверчиво поинтересовался я.
– Бензин. Судя по всему, изнутри дом основательно полили бензином. Во-первых, запах специфичный, во-вторых, как иначе объяснить, что дом моментально вспыхнул? А соседи говорят, что именно так оно и было. Газа в поселке нет – все на электричестве.
Надежда Филимонова растерянно бродила вокруг обугленных бревен. В сущности, от дачи остался один только забор. Для нее это еще один удар, конечно, не такой сильный, но все же. Я не верю в совпадения.
– А если замыкание? – для очистки совести спросил я.
– Нет. В случае замыкания огонь распространяется постепенно. Не так быстро, как было здесь.
– Кроме того, – подошла Надежда Анатольевна, – у нас была пожарная сигнализация. Однако она не сработала.
– Вот видите, – сказал эксперт-пожарник, – скорее всего, кто-то вошел в дом, полил все вокруг бензином, обрезал телефон и поджег дом.
– У кого еще были ключи от дома? – повернулся я к Надежде Анатольевне.
– Не знаю. Этими делами занимался Коля.
Так. Дело, по-видимому, принимает серьезный оборот. Гораздо серьезнее, чем мне казалось до сих пор. Значит, документы погибли. Стоит предположить, что именно для этого и был устроен поджог. Где еще можно обнаружить их следы? Хм, что за вопрос?…
Я вынул из кармана телефон и набрал телефон МУРа:
– Слава? Это Турецкий. Я на даче Филимонова. Что? Сгорела дотла. Так что, я тебя очень прошу, пошли сейчас же группу в офис Филимонова. Пусть заберут всю документацию. Санкция? Сейчас не до санкции. Если бумаги пропадут, то никаких концов мы не найдем. Я сейчас еду туда же. Привет!
Я позвонил еще и Меркулову, он одобрил мои действия. Я заскочил в машину и поехал в город. Надежда Анатольевна осталась. Мне даже казалось, что она чувствует себя не очень хорошо среди этих людей, что толпились сейчас в их необъятной квартире. Ей, наверное, хотелось побыть одной.
Я приехал раньше муровцев. Над подъездом старинного особняка красовалась вывеска: "Общественно-политическое движение «Вера и верность». И ниже: «Избирательный штаб Н. А. Филимонова». Я толкнул дверь и вошел в подъезд.
Удивительно, но здесь не было ни души. За небольшой загородкой у двери, где обычно сидит вахтер или охранник, никого не оказалось. Я прошел по коридору. Пусто.
Несколько дверей по сторонам коридора. На них стеклянные таблички, из-под которых вынуты бумажки с надписями. Я открыл дверь одного из кабинетов.
Три стола, шкаф, на стене – плакаты с изображениями генерала Филимонова. Особенно мне понравился безапелляционный лозунг на одном из них – «Послужи Отчизне. Голосуй за Филимонова». То есть, только проголосовав за него, ты можешь послужить Отчизне. Лихо!
В кабинете не было ни души. Я подошел к одному из столов,
Я прошелся по кабинетам. Такое впечатление, что нахожусь на «Летучем голландце», во всяком случае, как описывают его люди, посетившие корабль-призрак. Ни одного человека, но как будто все они ушли буквально несколько минут назад. Горячий чайник на специальном столике в приемной. На столе секретарши – недопитая чашка кофе. Еще теплая. Над пепельницами сигаретный дымок. Все внезапно исчезли. Неизвестно куда.
Или ушли… Ушли и прихватили с собой все бумаги. Все, что могли унести. Поэтому-то офис никто и не охраняет. Охранять больше нечего. Ничего нет!
Погоди– погоди, Турецкий… Этого не может быть. Не может быть, чтобы целое учреждение просто так снялось с места и скрылось в неизвестном направлении! Ну не цыгане же они, в самом деле!
Тем более что в этом офисе осталось немало ценного. Телефоны, мебель, почти в каждом кабинете ксерокс. На столах – компьютеры.
В коридоре послышались шаги. Грязнова я узнаю за километр. Через секунду в дверном проеме появилась фигура Славы.
– Здорово. А где все? – с места в карьер начал он.
– Как видишь – никого.
– Куда же они делись?
Я пожал плечами:
– Телепортировались в другую галактику, судя по всему.
Грязнов понимающе кивнул:
– Внезапная телепортация целого учреждения сама по себе может стать уликой, как считаешь?
Я неопределенно хмыкнул.
– Самое главное, что в другую галактику они прихватили с собой все бумаги.
– А вот это уже будет посерьезнее. Ты во всех столах смотрел?
– Да.
– А ключи от сейфов?
Я усмехнулся:
– Они не понадобятся. Все сейфы распахнуты настежь. И пусты, как вакуумные камеры.
Слава отдал распоряжение своим ребятам проверить все комнаты, а сам уселся за стол секретарши.
– Ты смотри, они даже перекидной календарь забрали. Ну дела!
– Раз забрали, значит, была причина.
– Очень ценное замечание. И если связать это с убийством и пожаром на даче…
– Вероятно, кто-то хочет полностью уничтожить все следы деятельности генерала Филимонова.
– И его команды, – закончил Грязнов.
– Зачем? – задал я риторический вопрос.
– А вот на это мы и должны ответить.
– Есть! – вдруг послышался чей-то голос из коридора. Мы кинулись туда.
Это кричал один из оперативников. В одном из сейфов скромненько так лежал полиэтиленовый пакет с несколькими пачками денег в банковской упаковке. Это были доллары.
– Ты гляди-ка, – ничуть не удивился Грязнов, – они так торопились, что забыли прихватить денежки.
– И немалые, надо сказать. Судя по надписям на упаковках, здесь…