Сегодня вечером и всегда
Шрифт:
Он поднял глаза. Они были полны слез и просветленной почтительной радости. Она положила свою ладонь на его.
– Тебе не дано знать, какой он прыткий. Он сжался от мгновенно пронзившей его боли и сильно побледнел. Это первая и последняя встреча с его собственным ребенком. Больше он никогда не сможет прикоснуться к любимой женщине. Кэйси успела уловить перемену в его настроении. Джордан отвернулся и направился к двери.
«Не дай ему уйти! – забило молотом сердце в ее груди. – Не будь дурочкой». «Ты рискуешь», – предупредил рассудок. «Ну и рискни», –
– Джордан! – окликнула она, прежде чем он коснулся дверной ручки. – Не уходи!
А когда он повернулся, она была уже на середине кухни.
– Ты нам нужен. – И она обняла его за шею. – Ты нужен мне.
Ему очень хотелось броситься к ней, но он сдержался.
– Кэйси, ты мне ничего не должна. И я не хочу…
– Заткнись и поцелуй меня. Слишком много слов. Ты так давно меня не целовал.
Она прильнула к его губам, и он застонал от счастья и облегчения.
– Я тебя люблю. – Он осыпал ее лицо градом поцелуев. – Я каждый день буду это повторять. Слышишь? Я тебя люблю.
– Да ты как следует целуй, покрепче, – прошептала она. – Нашим детям ты не повредишь.
Он прижал ее к себе, упиваясь ее ароматом, ее теплом. Она его! Наконец-то она целиком принадлежит ему!
– Детям? – внезапно встрепенулся он, слегка отпрянув. – Детям?
– А разве я не сказала, что это двойня? Джордан негромко и удивленно рассмеялся.
– Нет, не сказала.
Он прижал ее к себе изо всей силы. Ему казалось, что теперь он ощущает биение двух жизней внутри ее.
– Да нет, ты ничего не сказала. Ну как же я мог жить без тебя целых полгода? Да разве это была жизнь! – ответил он сам на собственный вопрос. – Я только сейчас и начинаю жить.
И он поцеловал ее с такой страстью, словно пытался наверстать упущенное за полгода этим одним поцелуем.
Он опять слегка отодвинул ее от себя и взглянул на нее пронзительно и нежно.
– Я неразрывно связан с тобой, и теперь я хочу этого, Кэйси.
– Мы связаны навсегда, и это прекрасно! – Она растворилась в его объятиях, о которых тосковала все это время.
Эпилог
От огня, пылающего в камине, в гостиной было уютно и тепло. Снаружи белели сугробы в два фута высотой, и снег все падал. Кэйси сунула последний подарок под елку и постояла немного в восхищении. С верхушки до крестовины елка была густо увешана бусами из попкорна. Кэйси усмехнулась, вспомнив, какой беспорядок царил в кухне, когда они их низали. Ей по-прежнему очень нравился беспорядок.
Нагнувшись, она взяла из-под елки коробку со своим именем на крышке и стала вертеть ее в руках, пытаясь определить содержимое.
– Мошенничаешь, да? – спросил Джордан с порога, и она быстро выпрямилась.
– Ничего подобного. – Она ждала, когда он подойдет и обнимет ее. – Только пробую угадать. А это не считается. Так всегда делается на Рождество.
– Это ваш научно
И он ткнулся губами в ее шею, отыскивая любимое местечко.
– Очень даже обоснованный. Как подвигается книга?
– Прекрасно. У меня замечательная героиня.
Он отодвинулся, чтобы получше ее видеть. Кэйси сияла от радости. Может быть, причиной был канун Рождества?
– Я люблю тебя, Кэйси. – Джордан нежно ее поцеловал. – И я горжусь тобой.
– С чего бы это? – Она сомкнула руки у него на шее. – Мне требуются очень конкретные комплименты. Итак?
– Потому что ты защитила диссертацию и получила степень доктора, потому что держишь на своих плечах семью и создаешь замечательный уют в доме.
– И, разумеется, все это одна, без посторонней помощи.
Она обхватила ладонями его лицо.
– Джордан, ты ужасно милый. Я без ума от тебя. – Она прижала его к себе, и их губы встретились. Уже через мгновение оба горели почти нестерпимым желанием. Радость и страсть смешались воедино.
– Снег идет, – проговорил Джордан.
– Я заметила. – Кэйси тихо вздохнула, когда его губы скользнули по ее шее.
– У нас много дров.
– Ты так прекрасно их колешь. На меня это всегда производит большое впечатление.
И она опять его поцеловала.
– А в погребке есть вино.
Желание бушевало и рвалось наружу, требуя немедленного удовлетворения. Его страсть к ней не ослабевала с течением времени. И он сунул руку ей под рубашку.
– А ты помнишь, о чем мы мечтали под Рождество два года назад и что казалось нам фантазией?
– М-м-м. – Кэйси прижалась к нему теснее. – Чтобы нас занесло снегом в доме, где есть дрова, вино и мы с тобой.
Переваливаясь, в комнату вбежал коккер-спаниель, а за ним топали два малыша, едва начавшие ходить.
«Спасайся, кто может», – подумала, улыбаясь, Кэйси и положила голову Джордану на плечо.
– Брайен, Пол! Идите обратно! – Элисон вбежала в комнату следом за ними. – Не дразните Масквела, хорошие мальчики так себя не ведут.
Но близнецы уже копошились на полу, зажав между собой собаку. Элисон оставалось только вздыхать и укоризненно покачивать головой.
Джордан наблюдал, как его дети выражают свое обожание многострадальному коккеру. Он обнял Кэйси за плечи.
– Нет, они просто великолепны, – сказал он вполголоса, – и я не перестаю удивляться тому, какие же они замечательные.
– И такие воспитанные, – заметила Кэйси, когда Брайен пихнул Пола, чтобы поудобнее схватить собаку за шею. А Эдисон, воркуя, вмешалась в схватку в роли рефери.
Джордан засмеялся и снова взглянул Кэйси в глаза.
– Между прочим, о той старой фантазии…
– Я жду тебя в полночь, – прошептала она, – именно здесь.
– И ты принесешь вино, а я дрова.
– Заметано.
Дети расшумелись. «Любой разговор скоро станет невозможен», – подумала Кэйси. А кроме того, ей самой хотелось опуститься на четвереньки и принять участие в игре.