Сегун
Шрифт:
В лице Блэксорна не было ни кровинки, если не считать кровавых полос от ударов. Он прыгал и прыгал, отчаянно желая, чтобы кто-нибудь ему помог, но никто ему не помогал. Тогда, отчаянно проклиная Ябу и Бунтаро как безродных трусов и Марико как глупую суку, он внезапно прекратил свой дикий танец, поклонился Ишидо, как дергающаяся марионетка, и полупошел, полузатанцевал к воротам. «За мной, идите за мной!» – кричал он, его голос почти прервался, он пытался идти, как дудочник из сказки Браунинга.
Серые преградили ему путь. Он закричал на них с наигранной яростью и властно
Ишидо схватил лук и стрелы. Серые рассыпались в разные стороны. Блэксорн был уже почти в воротах. Он повернулся к бухте, зная, что бежать было некуда. В отчаянии он снова начал свой бешеный танец.
– Он сумасшедший, сумасшедший пес! Сумасшедших собак нужно кончать! – Голос Ишидо был полон ярости. Он достал стрелу и прицелился.
Марико сразу кинулась вперед из своего безопасного места у паланкина Торанаги и пошла в сторону Блэксорна.
– Не беспокойтесь, господин Ишидо, – крикнула она. – Не стоит беспокоиться, это мгновенное сумасшествие, может быть, вы мне разрешите… – Подойдя ближе, она увидела, как устал Блэксорн, его сумасшедшую улыбку и испугалась неожиданно для себя. – Я могу помочь теперь, Анджин-сан, – торопливо сказала она. – Мы должны попробовать выйти отсюда. Я провожу вас. Не беспокойтесь, он нас не застрелит. Только перестаньте прыгать.
Блэксорн сразу остановился, повернулся и спокойно пошел на мост. Она шла на шаг сзади него, как и положено по обычаю, ожидая, что сзади полетят стрелы, слыша их.
Тысячи глаз следили за гигантом-сумасшедшим и хрупкой женщиной на мосту, уходящими от них.
Ябу почувствовал, что возвращается к жизни.
– Если вы хотите его убить, позвольте это сделать мне, Ишидо-сама. Не подобает вам лишать его жизни. Генерал не убивает собственными руками. Убивать вместо него должны другие. – Он подошел ближе и понизил голос: – Пусть он живет. Безумие нашло на него после вашего удара. Он дайме в своей стране, и вдруг такой удар, – так говорит Марико-сан, правда? Доверьтесь мне, он ценен нам живым.
– Что?
– Он более ценен нам живым. Поверьте мне. Мы можем покончить с ним в любой момент. Но он нужен нам живым.
Ишидо прочитал на лице Ябу безрассудство и правду. Он опустил лук.
– Очень хорошо. Но однажды он потребуется и мне живым. Я повешу его за пятки над ямой.
Ябу сглотнул и сделал полупоклон. Он нервно махнул кортежу, чтобы он трогался, боясь, что Ишидо вспомнит про паланкин «Киритсубо».
Бунтаро, притворяясь услужливым, взял инициативу в свои руки и дал команду двигаться. Он не задавался вопросом, как это Торанага волшебным образом появился, как ками, среди них, только понял, что его хозяин в опасности и почти беззащитен. Он видел, что Ишидо не спускает глаз с Марико и Анджин-сана, но и при этом он вежливо поклонился ему и встал сзади паланкина Торанаги, чтобы защитить своего хозяина от стрелы, если здесь начнется бой.
Колонна теперь приближалась к воротам. Ябу занял место стражника сзади. В любой момент он ожидал, что кортеж остановят. «Наверняка кто-нибудь из серых видел Торанагу, – подумал
На полпути через мост Марико на мгновение оглянулась.
– Они идут за нами, Анджин-сан, оба паланкина прошли через ворота и сейчас уже на мосту!
Блэксорн не ответил и не обернулся. Он прилагал все усилия, чтобы держаться прямо. Он потерял сандалии, его лицо горело от удара, и в голове стучало от боли. Последние стражники пропустили его через опускную решетку и дальше. Они также разрешили пройти и Марико не останавливая ее. А потом прошли и паланкины.
Блэксорн направился вниз с пологого холма, прошел поляну и дальний мост. Только оказавшись в роще, не просматриваемой из замка, он опустился на землю.
Глава Двадцать Третья
– Анджин-сан, Анджин-сан!
В полубессознательном состоянии он позволил Марико помочь ему выпить саке. Колонна остановилась, коричневые тесно стояли вокруг паланкина с зашторенными окнами, сопровождающие их серые стояли впереди и сзади. Бунтаро крикнул одной из служанок, она немедленно достала бутылку из грузовой корзины, приказал своей личной страже не подпускать никого к паланкину Киритсубо-сан и заторопился к Марико.
– С Анджин-саном все в порядке?
– Да, да, думаю, что да, – ответила Марико. Ябу присоединился к ним.
Стараясь избавиться от капитана серых, Ябу сказал небрежно:
– Мы можем пойти, капитан. Оставим здесь несколько человек и Марико-сан. Когда чужеземец придет в себя, она и остальные смогут пойти за нами.
– При всем моем к вам уважении, Ябу-сан, мы должны подождать. Мне поручено передать вас всех на галеру в целости и сохранности. Всех вместе, – сказал ему капитан.
Они все посмотрели на Блэксорна, поперхнувшегося вином.
– Спасибо, – проворчал он. – Мы в безопасности? Кто еще знает, что…
– Мы в безопасности! – умышленно прервала она его. За ней стоял капитан, и она не доверяла ему. – Анджин-сан, вы теперь в безопасности, и нет нужды беспокоиться. Понимаете? У вас был своего рода припадок. Только поглядите вокруг – вы в безопасности!
Блэксорн сделал как она велела. Он увидел капитана и серых и понял. Теперь к нему быстро возвращались силы, ему помогло вино.
– Извините, сеньора. Это была просто паника. Я, видимо, старею: часто теряю рассудок и никогда потом не могу вспомнить, что случилось. Разговор на португальском утомителен, правда? – Он перешел на латынь. – Они не поймут?
– Наверняка.
– Этот язык легче?
– Возможно, – сказала она, обрадовавшись, что он понял, что нужна осторожность, даже используя латынь, которая была для японцев почти непонимаемым и невыучиваемым языком, за исключением нескольких человек в империи.
Их обучали иезуиты, и большинство из них готовилось к карьере священника. Она была единственной женщиной во всем их мире, которая могла говорить, и читать, и писать по-португальски и на латыни.