Секира Перуна
Шрифт:
Дом молчал.
– Хозяева! Ау! – громче позвал археолог, взбираясь на крыльцо.
Тишина.
– Ну вот, никого, – резюмировал он, обернувшись к ребятам.
И в этот момент дверь перед его носом распахнулась, и на улицу высунулось сморщенное личико.
– Это ктой-то здесь кричит? – послышался голос, больше всего похожий на скрип несмазанных петель.
– Это мы! – таинственно пояснил руководитель экспедиции и подмигнул старухе, видимо, рассчитывая на тот же эффект, что и с прошлой собеседницей.
Однако старуха таять под его взглядом не собиралась –
– Мы к Василию. Дома? – Семен Николаевич сделал шаг, чтобы войти, но старуха ловко прикрыла дверь перед его носом так, что осталась лишь щель, откуда поблескивал ее любопытный глаз.
– Спит он, – отвечала хозяйка неохотно.
– Как спит? – не понял археолог. – Так еще рано.
– Кому рано, а кому и в самый раз, – резонно заключила старуха. – Спит он еще с утра. Как выпил, так и спит.
– А вы кто, простите, будете? – спросил Семен Николаевич, раздосадованный тем, что чары его оказались бессильны.
– Я-то мать егойная. А вы-то кто?
Северину показалось, что даже лицо у старухи вытянулось от любопытства, как нельзя более напоминая крысиную морду.
– А мы по делу. Что, не разбудишь? – попытался настаивать археолог.
– Коль по делу, с утра и приходите! – объявила старуха и захлопнула дверь.
– Вот ведьма! – почесал затылок Семен Николаевич.
– А я все слышу! – донеслось из-за двери.
Тут уж ребята, не выдержав, расхохотались, а мелкая собачка, желая поучаствовать во всеобщем веселье, снова зашлась заливистым лаем.
– Пойдемте! – позвал незадачливого парламентера Глеб. – Завтра все выясним.
Но выяснить удалось прямо сегодня. На обратном пути, проходя мимо местного магазина – единственного на всю деревню, ребята увидели на крыльце нескольких парней. И один из них, без сомнения, изображал полицейского во время сегодняшнего рейда в деревню. Сейчас на парне была лишь растянутая майка и треники. Заметив Северина, артист народной самодеятельности явно перепугался. Он вскочил с крыльца и заметался, пытаясь убежать. Но мало кто может убежать от Северина. Всего одно движение, и парень оказался схвачен за шкирку, затрепыхался пойманной рыбой.
– Вот этот называл себя полицейским! – объявил Северин, передавая руководителю экспедиции свою добычу.
Думая, что тут ему придет конец, парень в отчаянье рванулся, едва не выскочив из майки, но не тут-то было. Мощная рука Семена Николаевича опустилась ему на плечо, фиксируя на месте.
– Это кто тут у нас… – прогудел археолог, подтаскивая провинившегося к себе поближе, словно пытаясь разглядеть его в сумерках. – Как звать?
– Александр! – выдал веснушчатый четко, как в армии.
– Молодец, Александр. Сам вижу, что ты не Васька и вовсе не полицейский, – задумчиво произнес Семен Николаевич. – Ну что, колоться будешь или отдам на расправу вон ему – и он небрежно кивнул в сторону Северина.
– А я что? Я не виноват! – поспешил заверить несчастный пленник.
Северину даже стало слегка его жалко.
Зато через три минуты у них была вся информация по поводу сегодняшних событий. План украсть
Единственное, чего не удалось добиться – это признания в сотрудничестве с парнем в черном. Тут пленный проявил нежданную твердость.
«Не знаю никакого черного! – настаивал он. – Никто нам эту идею не давал. Сами придумали!» – добавлял Александр с некой гордостью.
На этом стало понятно, что большего никак не добьешься, и бедолага был отпущен со строгим повелением в лагерь и носа не совать. Судя по тому, как он улепетывал, парень собирался исполнить указание в точности.
С тем промежуточным результатом, уже в темноте, и вернулись в лагерь, где студенты, отнюдь не жалеющие о потере целого дня, коротали вечер в расслабленной обстановке. Только Арина поджидала отсутствующих в явном волнении и при их появлении тут же бросилась с расспросами.
– Да отдыхай уж, – скорбно махнул рукой Семен Николаевич. – Виновников сегодняшней диверсии нашли и примерно наказали. Завтра вернемся к трудам праведным, а сегодня что уж… Вот только «ласточку» мою жалко… – И археолог с тоской покосился туда, где обычно стояла его машина.
– Вы наверняка устали и проголодались! – спохватилась девушка. – Пойдемте к костру. У нас каша с тушенкой!
– А чипсов у вас не найдется? – с надеждой поинтересовалась Динка.
– Сейчас принесу! – неожиданно откликнулась Арина и тут же скрылась в своей палатке.
– Вот где сущий клад! – прокомментировал происходящее Семен Николаевич. – Не девушка, а золото. Как там в наше время говорили: спортсменка, комсомолка, красавица. А ведь почти все верно. Разве что не комсомолка, а в остальном… И спортивный разряд по легкой атлетике, и на одни пятерки учится, и еще народной культурой увлекается. Рушники там всякие вышивает, поет – заслушаешься!
– Мы уже заслушивались, – ответил Глеб и хитро покосился на Северина.
– Так вот я и говорю! – Археолог хлопнул рукой себя по плечу, оборвав жизнь какому-то настырному комару. – Девушка по нынешним временам небывалая. Так вы ее не обижайте, понятно? Я за нее перед ее отцом отвечаю!
– Что уж не понять, – согласился Глеб.
И Семен Николаевич, вполне успокоенный этим заверением, направился к костру, где студенты уже теснились, освобождая ему место на одном из поваленных бревен, приспособленных под лавочки.
– Поет, рушники вышивает… – задумчиво повторила Александра. – А не кажется ли вам, что народная культура сейчас в большой моде? Вспомните ту фенечку с русским узором, которую Северин видел во время нападения на школу?
– Ты это к чему? – нахмурился Северин.