Секира Перуна
Шрифт:
И Северин, подхватив ее на руки, сам понес девушку в лес, который дружелюбно раскинул над ними свой зеленый полог, бросил на землю мягкий ковер травы. И Северин, не отводивший взгляда от Арининых глаз, знал, чувствовал одно: что бы ни пугало, что бы ни угнетало ее, она действительно его любит. И это знание сделало бы его невероятно счастливым, если бы можно было бы стать счастливей, чем сейчас. Он и так поднялся на седьмое небо, чувствуя, что сравнялся с богами.
– Вот здесь станем бить шурф [3] , –
3
Вертикальная горная выработка для разведки залегания ископаемых.
Глеб кивнул, он был, в общем, согласен с археологом, хотя и не мог недооценить масштабов работы. Теперь, когда студенты уехали, вся тяжесть ложилась на него и на Северина. Сам Семен Николаевич, судя по рукам и одышке, случавшейся даже после небольшой физической нагрузки, к раскопкам был приспособлен плохо, а девочкам и подавно не стоило давать в руки лопаты – не женское это дело, как ни крути.
– Эй, Никита, – окликнул проводника Семен Николаевич, словно прочитав мысли Глеба. – Ты небось с лопатой обращаться умеешь?
– А то! – Тот деловито поплевал на руки, словно собирался тут же и приступить к работе.
– Поможешь нам с раскопками? Мы без тебя долго копаться будем, а ты богатырь. Раз копнешь – яма, другой – ров, – подмигнул ему археолог. – А я тебя, как говорили в старину, не обижу, награжу в охотку.
– Почему бы не подсобить?! – тот неожиданно подмигнул в ответ. – И награда вовсе лишней не будет, да и мне в вашей честной компании приятственнее, чем без дела ошиваться.
– Вот и поладили! – руководитель экспедиции был очень доволен, что так быстро организовал все дело. – Честно говоря, я как тебя увидел, сразу понял: нужный человек!
Глеб усмехнулся. Ну конечно, Семен Николаевич – известный хитрец. Видно, еще вчера сообразил, что Никиту можно к делу пристроить, поэтому с такой охоткой на его предложение и отозвался.
– А ведь хороший холм, – задумчиво сказала Динка, – вдруг здесь и сеть ловится?.. – Но, покрутив мобильник, тяжело вздохнула. – И что этот Перун о нормальных средствах коммуникации не позаботился? Две недели без WarCrafta! Это же ломка начаться может!
– Перуну не нужны… Как ты их там назвала… Гмм… ну приспособления всякие, – прогудел Никита.
– И что, – усмехнулся Глеб, – каждый может пообщаться с древним божеством?
– Вестимо не каждый! – обиделся проводник. – Верить нужно, без этого никак.
– Я, может, тоже в WarCraft верю, но играть-то без наличия сети это мне не помогает! – снова выступила Дина.
– Значит, недостаточно веришь, – ответил Никита.
На несколько секунд охотники за артефактами застыли, а потом тишину нарушил басовитый смех археолога.
– А ты, парень, мне нравишься! – хохотал он, хлопая проводника по спине, причем будь на месте Никиты кто-нибудь более хилый, ушел бы от этих ударов, как в русских сказках, по грудь во сыру землю. – Сработаемся!
– Не в бровь, а в глаз, –
– А земля здесь мягкая, полупесчаная, – заметила Александра, не поддержавшая всеобщего веселья.
Она присела на корточки и, зачерпнув горсть земли, просеяла ее сквозь пальцы.
– Теплая, – задумчиво проговорила девушка, – и, кажется, живая.
– Ну, не уверен, не уверен, – покачал головой археолог, – просто холм возвышается над остальной местностью, и его раньше других успевает прогреть солнце.
Тем временем Александра все возилась с землей, словно лаская ее.
– Ой, посмотрите! – воскликнула она вдруг. – На испачканной землей ладошке лежало небольшое тусклое колечко, порядочно изъеденное временем.
– Ведь вправду хорошее место, – присвистнул археолог, зорко оглядывая находку, – если украшения века четырнадцатого вот так, под рукой, валяются.
– Золотое? – сразу заинтересовалась забывшая про обиду Динка и вытянула шею, напоминая любопытного жирафенка.
– Обижаешь! – хохотнул Семен Николаевич. – Чистое… ну, насколько это было возможно в те времена… золото. Зуб даю!
– Можно взглянуть?.. – попросил Глеб.
Александра передала ему тусклое тоненькое колечко с одним-единственным мутноватым белым камешком.
Когда пальцы девушки коснулись его руки, Глеб вздрогнул, словно в грудь ему попала молния, и… провалился в мягкую жадную тьму.
Храпел конь. Бока его были мокры от пота, но прижавшаяся к его холке женщина все торопила скакуна:
– Быстрее, миленький! Быстрее, мой родной!
Она была простоволоса, с длинными волосами оттенка темного гречишного меда, но по богатой одежде и византийскому плащу видно, что не из простых.
– Выручай, родненький! – шептала она, и конь тряс ушами, ронял на землю пену, но все еще не сбавлял шагу.
Они мчались по берегу, рядом с блестящей лентой реки, казалось, выпавшей из распустившейся косы красавицы. А на белых нежных пальчиках девушки Глеб увидел несколько колечек, одно из них – уже знакомое, с белым камушком.
От леса доносился шум и ржание, и вскоре из-за деревьев показались несколько всадников на небольших мохнатых лошаденках. Глеб с первого взгляда узнал их: татары. Должно быть, девушка поехала куда-то одна и наткнулась на татарский разъезд, а может, она была вовсе не одна, просто спутников ее уже поразила злая степная стрела. Вот и теперь один из догоняющих, не снижая скорости, натянул небольшой изогнутый лук и приладился, чтобы выстрелить.
– О защите прошу, Перун-батюшка! – закричала девушка, направляя коня к реке, на которой зеленой мономаховой шапкой виднелись знакомые очертания острова.
Грянул гром, словно откликаясь на горячую ее молитву, и рука стрелка от неожиданности дрогнула, стрела ушла вверх, словно норовя проткнуть хмурящееся свинцовыми тучами небо. Воин выругался сквозь зубы.
Меж тем девушка была уже в воде. Держась за шею коня, она усиленно гребла к острову.
Татары подъехали к реке, о чем-то быстро заспорили, размахивая руками.