Секрет бессмертия тамплиеров
Шрифт:
– Конечно. И это – лучшее доказательство того, что твои игры зашли слишком далеко.
– Принеси ее, пожалуйста.
Артур снова пожал плечами, поднялся и вышел из комнаты. Вернулся он, держа в руках сложенный вчетверо лист голубой бумаги, который протянул мне. Я развернула листок и прочла:
«Артур, прости мне мою неуступчивость. Я передумала и могу это доказать, если ты поднимешься в комнату, которая находится рядом с моей спальней. Тони».
Записка была написана на французском, и я спросила:
– Тебя не удивило, что я, такая же русская,
– Знаешь, – усмехнулся Артур, – в тот момент меня гораздо больше волновало содержание, чем язык. Ты могла бы писать по-немецки или по-английски – я бы понял.
– А почерк?
– Что – почерк?
– Почерк тебя не волновал? Ты ведь не знаешь моего почерка?
– Конечно, нет. Ты хочешь сказать… – Артур побледнел.
– Именно это я и хочу сказать. Смотри! – Перевернув листок, я быстро набросала первую фразу записки и протянула ему. Надо сказать, почерк у меня еще тот – пишу я как курица лапой, и всегда этого стыдилась, но сейчас я поблагодарила судьбу за свой недостаток. Увидев мои каракули, Артур сразу понял, что его провели.
Марина, как только до нее дошел смысл нашего разговора, побледнела как полотно, а потом вскочила и выбежала из комнаты. Ритка проводила ее торжествующей улыбкой.
– Итак, что же мы имеем? – спросила она и начала перечислять, по очереди загибая пальцы: – Двух одинаковых девиц, неизвестно откуда взявшихся и непонятно куда исчезнувших, старый насильник с теми же симптомами, гору трупов без признаков насильственной смерти – библиотекаря я опускаю, – и голубые розы, появляющиеся возле погибших. Кстати, а возле Ларисы роза была?
– Была, – неожиданно произнес Марк, – я нечаянно наступил прямо на нее, когда подходил к… телу.
– Там было много любопытных, и ее, скорее всего, затоптали…
– Значит, роза была и в этом случае. И что же это все означает? – Ритка, а за ней и все остальные повернули головы в сторону профессора. Тот покраснел от смущения и ответил, тщательно подбирая слова:
– Вообще-то наука не отрицает категорически существования подобных явлений, но фактами, подтверждающими эти явления, мы все же не располагаем. Думаю, речь все же идет о неизвестном маньяке, использующем местные суеверия в качестве прикрытия.
– Я даже назвала бы вам имя этого маньяка, если бы он не сидел в психушке, – фыркнула Ритка.
– Кстати, это неплохая мысль, – встрепенулась я. – Мне кажется довольно странным, что такой человек, как Чухутин, мог запросто лишиться рассудка. Должно было произойти нечто совершенно невероятное, и нам надо попытаться выяснить – что же с ним случилось на этом острове.
Идея вызвала горячую поддержку, и решено было немедленно отправиться туда, где содержался один из самых опасных и хладнокровных мафиози.
Глава 29
Психиатрическая клиника, куда мы отправились втроем – Ритка, я и Артур, – совсем не походила на больницу, тем более на сумасшедший дом. Аккуратно подстриженные лужайки и множество цветочных клумб, разбитых вокруг небольшого уютного особнячка, скорее
Приветливая медсестра в голубой униформе встретила нас у регистратуры и внимательно выслушала вдохновенное Риткино вранье, сочувственно качая головой. Со стороны могло показаться, что Ритка действительно переживает за шефа, и я подумала, что в ней погибла великая актриса.
– Не знаю, чем смогу вам помочь, – вздохнула медсестра. – У вашего господина Чухутина (она с трудом произнесла непривычное имя, нещадно его исковеркав) тяжелое нервное расстройство.
– В чем это выражается? – вежливо поинтересовался Артур.
– Как обычно, – пожала плечами медсестра. – Страх, мания преследования, параноидальный бред, ну и так далее.
– У него мания преследования? – завопила Ритка, едва все не испортив. Медсестра уже было насторожилась, но Ритка мгновенно перестроилась: – Я хотела только сказать, что это невероятно! Мой шеф был очень уравновешенным.
– Если это так, то он очень изменился, – печально улыбнулась медсестра. – Если он не находится под воздействием сильных психотропных препаратов, то ведет себя очень беспокойно.
– А что именно его так напугало? – постаралась я перевести разговор поближе к интересующей нас теме.
– Трудно сказать, что послужило толчком…
– Но ведь он же что-то говорит?
– Конечно, он говорит, но вряд ли стоит придавать этому значение. Обычный бред. С такими больными это случается сплошь и рядом.
– И все-таки, если можно, поконкретнее, – настойчиво попросила я. – Нам предстоит оповестить его близких и родственников, а они непременно захотят услышать подробности. Видите ли, господин Чухутин – очень богатый человек и очень влиятельный к тому же. Мне не хотелось бы, чтобы у кого-либо из нас возникли неприятности.
Похоже, медсестра поняла мой намек правильно. Слухи о наших мафиози докатились и в эту глушь, поэтому она стала не в пример разговорчивее.
– Хорошо, я сообщу вам то, что говорит ваш шеф, – кивнула она. – Его бред не отличается разнообразием. В частности, он утверждает, что на него напали привидения…
Она посмотрела на нас, ожидая, что, услышав подобное, мы поймем, что она была права, и потеряем интерес к дальнейшим расспросам. Но мы молчали, и она продолжила:
– Ему чудятся преследующие его призраки, которые заставляют его участвовать в каких-то страшных деяниях. В противном случае они угрожают зажарить его в камине…
– А откуда они взялись, он не говорил?
– Говорил и продолжает говорить с завидным упорством, не помогает даже интенсивный курс лечения. Он заявляет, что к нему в дом, на острове, явилась женщина с двумя девочками и попросила о помощи. Они заявили, что отбились от экскурсии скаутов и катер ушел без них. Больной якобы собирался связаться по рации с берегом, чтобы вызвать спасателей, но рация отказала…