Секрет черной книги
Шрифт:
– Лидия могла бы убиться и там, – осторожно заметил Влад. – Скорей всего, это было неизбежно.
Вера не ответила, отвернулась к окну и ладонью вытерла слезы. Платок, который она комкала в другой руке, уже давно промок насквозь.
– Мама тоже обвинила меня. Сказала, что, если бы я не была такой упрямой, если бы нашла в себе силы простить Лидию, этого бы не случилось. Что я могла сказать в свое оправдание? Ничего. Я собрала кое-какие вещи и после похорон уехала. Мы не поддерживаем связь уже четыре года. Я каждый месяц отправляю родителям деньги, но не звоню. Дважды мне звонил папа, мы поговорили,
– Родители тебя простили, а ты себя – нет.
Вера кивнула.
– Ты не думала, что лишаешь их радости общения с оставшейся в живых дочерью? У них могла бы быть ты – одна за двоих. А так они лишились обеих дочерей.
– Что ты об этом знаешь… – устало ответила Вера и вытащила из бардачка упаковку бумажных платочков.
– Ты права, не знаю. Просто думаю, что твоя семья была бы счастлива обрести вновь хоть одну дочь.
– И я бы служила им живым напоминанием о том, что случилось. Я не такая, как все, Влад! Я приношу несчастья. Кому я нужна с этим моим проклятьем видеть смерти? Еще тогда я приняла решение не иметь семью. Так проще – для всех. Лучше оставаться одной, самой тащить этот крест и ни к кому не привязываться. Семья – это боль.
– Сама не знаешь, что городишь, – пробормотал сквозь зубы Влад и свернул на дорогу, которая вела не на загородное шоссе, а делала круг и возвращала в город.
– Куда мы едем? – встрепенулась Вера.
– Увидишь. Расслабься, все равно торопиться некуда, у тебя выходной.
Какое-то время они ехали молча. Вера рассеянно изучала незнакомые пейзажи. Затем, будто решившись на этот вопрос после некоторых размышлений, развернулась к мужчине и спросила:
– Влад, а как твоя семья приняла твою особенность?
– Как-как, – пожал он плечами. – Это их не обрадовало, даже напугало. Я тоже, как и ты, живу отдельно, но просто потому, что мне так удобней, а не потому, что решил порвать со своей семьей. У меня, кстати, мировые родители. И младшая сестра есть, она сейчас на седьмом месяце беременности. Скоро родится племянник!
– Вот как? – обрадовалась Вера, но затем на ее лицо набежала тень. – Тина мне сказала, что ты лишен всяких привязанностей из-за того, что ушел в другой мир. Не дословно, но смысл тот.
– Глупости какие. Я звоню своим довольно часто и раза два-три в месяц навещаю. Не знаю, какие мотивы у Тины были так сказать. Кстати, мы почти приехали. Еще пять минут, и ты сама познакомишься с моей семьей.
– Что?! – испуганно воскликнула девушка.
– А чего ты так переполошилась? – засмеялся Влад. – Я же сказал, что родители у меня мировые! Если повезет, то и сестра придет, она уже в декрете и живет неподалеку. Лера всегда приходит, когда я приезжаю.
– Но зачем ты меня привез к своим родителям?
– Чтобы ты, хорошая моя, изменила свое отношение к семье! Кстати, – сменил Влад тему. – Как же ты со своими способностями в пансионате выживаешь? Там же так или иначе приходится со смертью мириться.
– Мне помогает кот Гаврила, – призналась Вера и покраснела.
– А, этот знаменитый кот! – воскликнул Влад. – Кто о нем из местных
– Он был простым котом. И мне действительно первое время в пансионате приходилось туго. Каждый раз, когда уходит тот, чью смерть я увидела, я заболеваю. А однажды, года два назад, в такой момент «предчувствия» ко мне подошел Гаврила и начал ластиться. Мяукал, терся о мои руки и ноги, когда я его взяла на руки, прижался и громко замурлыкал. Будто утешал. И мне вдруг стало легче. Потом он еще не раз подходил так ко мне, ласкался и уходил. А потом заходил в комнату одного из стариков… Он будто взял себе тяжелую роль вестника смерти, – улыбнулась Вера.
– А это касается только стариков из пансионата?
– Только, – тяжело вздохнула Вера. – Думаю, потому, что кот пересекается со мной только на территории пансионата.
– Возьми его к себе, – улыбнулся Влад.
– Как-то взяла, – погрустнела Вера. – Но он сбежал и вернулся в пансионат. Признает его своим домом. Знаешь, что мне сейчас подумалось… Два года назад к нам пришла Кузьминична. И с ее приходом начались эти «странности» с Гаврилой. Мне кажется, тут есть какая-то связь, но какая – не знаю. Кузьминична, мне кажется, догадывалась о моих способностях. Дважды она видела, как Гаврила ластился ко мне, а потом шел и выполнял свою «миссию». Мне в письме она написала, что кот «намурлыкал» ей мой секрет.
– Может быть, – кивнул Влад. – Мне ее соседки сказали, что она понимала животных. Кстати, мы уже приехали!
Семья Влада, несмотря на опасения девушки, встретила ее очень приветливо, чем даже вогнала Веру в краску смущения.
– Ой, что ж ты заранее не предупредил о вашем приезде! – всплеснула испачканными мукой руками мама – красивая седая дама с изумительной кожей и светлыми глазами. Вера невольно отметила про себя, что Влад похож больше на мать, чем на отца. – Я ж думала, ты завтра! Мы вон с Лерой пельмени затеяли, только тесто раскатали!
– Пельмени – это отлично! – обрадовался Влад. – А мы вам поможем их лепить!
– Да у тебя каждый пельмень получается размером с лапоть! – засмеялась русоволосая красавица с аккуратно торчащим вперед беременным животиком.
– Ну уж куда мне до вас! – весело хмыкнул Влад и поманил Веру за собой в ванную – мыть руки.
– Как тебе моя семья? – спросил он. – Отличная, правда? Вот еще раззнакомишься с каждым, увидишь… Когда-то лепить всем вместе пельмени было нашей традицией. Теперь вон готовят лишь к моему приезду, накануне и без меня. Сестра по привычке приходит помогать. Они с мужем живут в соседнем подъезде.
Влад рассказывал о своих родных с такой теплотой, что Вера тоже заразилась от него настроением. Грусть ушла без остатка.
– Черт… С этим бинтом пельменей не налепишь, – проворчал Влад, включая воду.
– Будешь смотреть, как их лепим мы, – заявила Вера, наблюдая, как он аккуратно, стараясь не намочить повязку, тщательно промывает мылом каждый палец по отдельности.
– Ты прямо как наш доктор Савельев, – засмеялась она. – Тот так же руки моет, даже перед обедом. Разве что щеткой каждый палец не трет, а потом еще спиртом дезинфицирует. Будто хирург перед операцией!