Секрет его возлюбленной

Лоренс Андреа

– Прямо сейчас, – прошептал он.

Он взял ее за руку и повел в дом. Его сумка в спальне была открыта, и на комоде стояла коробка с красками для тела. Должно быть, он ее распаковал после ухода водителя. Сабина взяла розовую коробку и принялась рассматривать.

– Ты не говорил, что они съедобные!

– Подумал, что тебя может расстроить необходимость уничтожить собственное творение.

Сабина с лукавой улыбкой достала баночку красной краски со вкусом клубники.

– Учитывая, что я буду уничтожать его собственным языком, я не слишком

возражаю.

Она направилась в сторону кровати, оттесняя Кевина, пока он в нее не уперся. Она помогла ему избавиться от одежды, и он улегся на огромный матрас.

Сабина ощутила прилив вдохновения, увидев его сильное обнаженное тело беспомощно распростертым перед ней. Его руки были скрещены под головой, а его сильная грудь и точеный живот ожидали ее творческих экспериментов. Это был потрясающий холст, и, в отличие от настоящих холстов, здесь не было пугающей белой пустоты.

Сев рядом с ним на кровать, она расставила краски и достала кисточку. Это, конечно, были не лучшие средства, но и произведению не предстояло висеть в Лувре.

Подумав мгновение, она погрузила кисть в черничную краску и принялась водить ею вокруг его пупка. Сперва он зашипел, почувствовав прикосновение холодной кисти, но затем улыбнулся. Сабина добавила немного клубничной. Потом – зеленую со вкусом арбуза и фиолетово-виноградную. Она окончательно забылась, смешивая краски, до тех пор, пока тело Кевина не стало похоже на ее собственную версию абстрактной живописи Кандинского.

Через час она отступила назад и посмотрела на то, что получилось. Ей нравилось, и было действительно жаль, что это творение не переживет очередного душа.

– Мне нравится смотреть, как ты рисуешь.

Сабина посмотрела ему в лицо – единственную часть его тела, которая не выглядела так, как будто он искупался в радуге.

– В твоих глазах появляется сосредоточенность, которая очень возбуждает! – Он сел, чтобы посмотреть на себя. – Я думаю, что это лучшее произведение абстрактного искусства, когда-либо созданное при помощи красок для тела.

Сабина мазнула его по губам кисточкой, испачканной в виноградной краске, а затем наклонилась, чтобы ее слизать. Ее язык нежно провел по его нижней губе, при этом она смотрела ему в глаза:

– Вкусно.

Он запустил руки в ее волосы и притянул ее обратно к себе. Его язык окунулся в ее рот и нежно соприкоснулся с ее языком.

Сабина улыбнулась и снова толкнула его на кровать:

– Ну ладно, было весело, но теперь пора мыться!

Она начала с груди, прочертив по ней дорожку и нежно коснувшись каждого из сосков. Потом продолжила двигаться вниз, подразнив языком его грудную клетку и чувствительную кожу живота. Когда она подняла взгляд, то увидела, что Кевин смотрит на нее так же пристально, как и во время рисования.

Сабина наклонилась еще ниже, к его мощному члену, и стерла его улыбку с лица своим языком. Она очень старалась не оставить на нем ни капельки краски – Кевин стонал и напряженно хватался за одеяло.

– Сабина… – прошептал

он, хватая ее за запястье. Он потянул ее к себе, пока ее тело не оказалось распростертым на нем. – На тебе слишком много одежды, – пробурчал он.

Сабина стянула топ и бюстгальтер, а затем встала, чтобы снять брюки. Она побросала все на пол и взобралась на прежнее место. С небольшим усилием она уселась сверху на Кевина, и он оказался глубоко внутри ее.

Он положил руки на ее бедра, направляя ее движения. Она закрыла глаза, попытавшись сосредоточиться на ощущениях, но заметила, что, когда она не отвлекается на рисование, начинают примешиваться чувства.

С момента первого поцелуя Сабину не покидало ощущение, что она ввязалась в безнадежную битву. Несмотря на то что много раз она говорила себе, что все это из-за Джареда, ей не переставало казаться, что в этом есть нечто большее.

Безусловно, все, что он ей предлагал, просто делало ее более счастливой матерью их общего ребенка. Но он не обязан был привозить ее сюда или заниматься с ней любовью, поддерживать ее стремление к искусству вопреки всему остальному. Все это выглядело так, как будто между ними нечто большее. И ей хотелось, чтобы это было так. Просто она боялась.

Сабина любила Кевина. Всегда. Было много причин, по которым из них не вышла бы хорошая пара, но на самом деле важно было только одно. Сабина любила его так сильно, что готова была ради него измениться, а этого она обещала себе ни в коем случае не делать. Поэтому она от него и ушла. Она бросила свою семью, потому что не хотела подчиняться, – и тем не менее Кевину она подчинилась бы. И это напугало ее до смерти, поэтому она сбежала, пока не сделала ничего такого, за что могла бы себя возненавидеть.

Но теперь уже некуда бежать. Кевин всегда будет частью ее жизни. И она больше не может с этим бороться. Возможно, он никогда не полюбит ее так, как она его, но она больше не могла делать вид, что все это для нее ничего не значит.

Кевин громко застонал, отрывая ее от мыслей. Он накрыл ладонью ее грудь, скорость их движений все увеличивалась.

Открыв глаза, Сабина посмотрела на Кевина. Его глаза были закрыты, а нижняя губа прикушена. Он полностью растворился в своем желании к ней. К такой, какая она есть. Он уже говорил ей об этом, но тогда она была не готова услышать. Возможно, он не будет требовать, чтобы она изменилась, и тогда ей не придется признаваться, что она настолько слаба, чтобы повиноваться его желаниям…

Возможно, в один прекрасный день он полюбит ее за то, что она осталась собой.

От этой мысли ее сердце взлетело в облака. Сквозь нее пронеслась волна удовольствия, и ее крик огласил огромную комнату. Кевин испытал оргазм вслед за ней, впиваясь пальцами в ее бедра и громко урча от удовольствия.

Когда они слегка отдышались и уютно свернулись в объятиях друг друга, Сабина сказала:

– Спасибо.

– За что?

– За краску. Вообще говоря, за все, но в первую очередь за краску.