Секрет государственной важности
Шрифт:
— Работы на несколько часов прибавилось, и твоя помощь нужна… Я чуть живьем не сварился. — Никитин рассказал о случившемся, снял мокрую робу и повесил на поручни.
Солнышко сегодня баловало, и море тихое, синее. За кормой далеко белел пенистый след парохода.
— Досадно, до места осталось всего ничего. — Федя снова навел бинокль на горизонт. — Да это же «Сибиряк», — вдруг с испугом сказал он, — меркуловское патрульное судно! Вот тебе конфетка! Что будем делать, если он к нам, а, Виктор?
Сторожевик быстро приближался. «Надо
Флаги яркими цветами заиграли на солнце.
— «Вышла из строя главная машина», — перевел Федя Никитину язык сигналов и добавил: — Все равно будут запрашивать.
Узкий серый корабль с низкой трубой и скошенными мачтами сбавил ход. И у него на фок-мачте расцвели флажки. На отдельном фалине взвился красно-белый вымпел свода.
— Так и знал: поговорить ему захотелось. Делать-то воякам нечего. — Федя вынес на мостик сигнальную книгу и стал подбирать ответ. — Запрашивают, — пояснил он Никитину, — не нужна ли помощь… Сами управимся! — Он поднял вымпел свода до упора вверх — мол сигнал понят — и быстро набрал флаги вежливого отказа.
На сторожевике разобрали и тоже подтянули вымпел к самому рею.
— Ну, кажется, пронесло, — облегченно вздохнул Великанов.
На «Сибиряке» и «Синем тюлене» убрали флаги, пошли вниз полосатые вымпелы свода. Разговор вроде окончен.
— Знаешь что, Федя, надень-ка на всякий случай форму, — посоветовал Ломов. Он тоже вышел на мостик и выбирал из бороды крошки шлака. — Гляди-ка, меркуловцы не меняют курс.
Великанов сразу оценил предложение и немедля последовал совету. Конечно, это обман, но другого выхода не было. В каюте второго помощника Стремницкого нашелся парадный китель, у старпома позаимствовали новенькую морскую фуражку.
И вовремя. «Сибиряк», выпуская султан дыма, действительно шел на сближение.
— На «Синем тюлене»! — крикнулисо сторожевика в блеснувший под солнцем медный рупор. — Попросите на мостик капитана.
Это сам командир, старший лейтенант барон Моргенштерн, решил поболтать с коллегой…
Стоявшие на мостике «Синего тюленя» были гораздо меньше склонны к беседе с меркуловцами.
Что делать? Удирать? От патруля и с исправной машиной не очень-то оторвешься. И у него пушка. «Попробуем отговориться», — решили друзья.
— Капитан отдыхает! — крикнул Великанов. Ему очень шел синий китель с нашивками и щегольская фуражка.
Из штурманской выглянуло встревоженное личико Тани.
— Попросите вахтенного помощника, — помедлив, сказали на «Сибиряке», — вызывает командир корабля.
— Вахтенный помощник слушает, — ответил Великанов.
— Откуда идет «Синий тюлень»?
— Из бухты Орлиной, — не задумываясь, сказал Федя.
— Что вы делали в Орлиной?
— Взяли груз шерсти.
Если бы Федя видел, как изменилось лицо Моргенштерна, он никогда бы не произнес этих слов…
На сторожевике
Маленькая белая шлюпка поползла на талях вниз. Шлюпка ощетинилась веслами и понеслась к «Синему тюленю».
Четверо друзей с тревогой смотрели на все это.
Но что делать? Пришлось спустить штормтрап и встречать непрошеных гостей. Их оказалось пятеро — офицер и матросы.
Офицер, молоденький лейтенант, подойдя, откозырял Феде. Два матроса с винтовками встали рядом. Третий, с унтер-офицерскими нашивками, занял место у трапа, один остался в шлюпке.
— Прошу проводить меня к капитану, — сказал офицер.
— Он отдыхает, — повторил Великанов. — Ночь была тяжелая, авария в машине…
— Придется потревожить, таков приказ командира, господин помощник.
— Никакой капитан на пароходе нет, — раздался вдруг охрипший голос. — Джисус Крайст, бог наш, не велел обманывать.
Все обернулись. На мостике стоял американский проповедник. Он едва держался на ногах, но говорил внятно.
Федя и Никитин переглянулись.
— Кто вы такой? — спросил лейтенант.
— Скромный служитель всевышнего, подданный Соединенных Штатов, Фостер, господин лейтенант.
— Я не совсем вас понял; как это — нет капитана?
— Вы меня поняли правильно, дорогой лейтенант. — Американца качнуло к поручням. — Капитан, солдаты и все вообще — в бухте Безымянной. Эти молодые люди захватили пароход и увели его из бухты. Капитан очень приличный человек, превосходно говорит по-английски. Поручик Сыротестов тоже очень приятный человек. Мадам Веретягина весьма приятная дама… О-ла-ла! Не выпить ли нам, господин лейтенант?
Федя лишь присвистнул мысленно: «Вот каков твой нейтралитет, божий ты сын… И речи твои уж очень складны, может, ты не столько пьян, сколько притворяешься?»
Ломов и Никитин побледнели и как-то сразу осунулись. Великанов даже сейчас не во всю меру осознал опасность. «Неужели все пропало? Нет, не может быть! Однако офицер теперь явно не отступится. Их пятеро, и у них оружие! А у нас? — Федя подумал о винтовке, забытой в твиндеке. — Нет, все напрасно. Открытое сопротивление бесполезно, надо действовать как-то иначе».
— Простите, мистер Фостер, — снова заговорил лейтенант. — То, что вы сказали, очень важно, я должен немедленно сообщить командиру… — Офицерик засуетился. — Потапенко, вызывайте корабль!
Пожилой матрос вынул из-за голенища флажки. Лейтенант написал ему несколько слов на листке блокнота.
Замелькали флажки в руках сигнальщика.
— Господин лейтенант, — продолжал американец, — вы видите перед собой совсем не помощника капитана, а только «бой», лакей. Этот молодой человек, — Фостер пьяно засмеялся, — убирал каюты и мыл посуду… Я имею основания думать, что молодые люди подосланы партизанами… У меня есть хорошее шотландское виски, лейтенант.