Секрет маленького отеля
Шрифт:
– Ну как?
– Да вроде ничего, держусь.
– Больно?
– Терпимо! Ни за что завтра дома не останусь!
– Хорошо. Но сегодня уже никуда не пойдем. Пусть нога отдохнет.
Вскоре Ален и Поль вернулись.
– Ну что? – спросила Матильда.
– Все спокойно. Ничего подозрительного, – с радостью сообщил Ален. – Дидье сказал, что вчера вечером тоже приметил какого-то типа, который тут околачивался. А сегодня, кроме той тетки, никого не было. Вероятно, Матильда права: выстрел к вам не имел отношения… Но все же, если бы Стася не нагнулась… Страшно даже подумать, что было бы…
– Значит, бог ее любит!
– Да, девочки, с вами не соскучишься! – засмеялся Поль.
– О скуке не может быть и речи! – поддержал его Ален. – Ну, так какие планы на завтра?
– Версаль! – заявила Мотька.
– А еще?
– Там видно будет!
Вечер мы провели дома, берегли Матильдину ногу. Вернулась Ниночка, удивилась, застав нас, но мы ей объяснили, что случилось с Матильдой. А на другой день Ален заехал за нами в половине одиннадцатого. Поль не смог прийти. И мы вчетвером – Ниночка, Ален и мы с Мотькой – поехали на машине в Версаль, погуляли там, любуясь его красотами и слушая восторженные Матильдины вопли, потом еще долго катались по Парижу. Мотька сидела впереди, с Ниночкой, а мы с Аленом сзади, держась за руки. И даже думать забыли о слежке и прочих неприятностях. Затем мы пообедали в испанском ресторане, погуляли по Елисейским Полям, где в небольшом магазине Ниночка купила нам с Мотькой по модному купальнику. Мотька пыталась сопротивляться, уверяла, что у нее целых два купальника, но Ниночка была непреклонна. Мы еще посидели в кафе на Елисейских Полях, где и попрощались с Аленом. Ему надо было домой. Ниночка не стала даже слушать о том, что он поедет нас провожать в аэропорт Орли.
– Нет, Ален, нет! Ты и так уже пропускаешь занятия! Это никуда не годится! Мы выезжаем из дому в половине седьмого утра! Когда ты должен встать, чтобы приехать к нам вовремя?
– Ну хорошо, ма тант. Раз ты не хочешь… Ладно, – согласился он. – А вы собираетесь долго торчать в Италии?
– Двенадцать дней. Девочки ведь тоже пропускают занятия!
– Счастливые! – вздохнул он.
– Пока только Матильда пропускает. У нас занятия еще не начались, – уточнила я.
– Николь возвращается завтра вечером, она огорчится, узнав, что ты уехала…
– Только ты ей ничего не рассказывай, ладно? – шепнула я ему.
– За кого ты меня принимаешь? Я не болтун, а вот Николь как раз болтушка. Ей ничего нельзя доверить, я знаю!
– О чем вы там шепчетесь? – поинтересовалась Ниночка.
– Прощаемся, ма тант!
С этими словами он встал, попрощался со всеми и ушел, почему-то подмигнув мне.
– Ниночка, а почему у ваших племянников французские имена?
– Потому что у них отец – француз, муж моей старшей сестры.
– А по-русски он здорово чешет!
– Чешет? – засмеялась Ниночка. – Лиза, моя сестра, говорит с детьми только по-русски.
– А отец по-французски?
– Конечно!
– Здорово, сразу два языка! – вздохнула Мотька.
Пока мы сидели в кафе, стемнело, зажглись фонари, реклама, улица приобрела совсем другой вид, уходить не хотелось, сил на еще какие-то поездки уже не было, и мы просидели там очень долго.
– Девочки, а не поужинать ли нам здесь? – предложила Ниночка. – Чтобы дома не возиться?
Мы с восторгом согласились, тем более что нам предстояло еще собирать вещи. В результате
– Вот видишь, Аська, – сказала она, улегшись в постель, – я была права, никому мы на фиг не нужны!
Глава VII
ЛАЗУРНЫЙ БЕРЕГ
Утром мы поднялись ни свет ни заря, наскоро позавтракали и на такси помчались в аэропорт Орли. Ниночка о чем-то беседовала с таксистом, Мотька припала к окну, напоследок любуясь Парижем, сейчас, в такую рань, еще пустынным и как-то по-утреннему свежим и красивым.
– Господи, господи, – шептала она, – я хочу еще сюда приехать, мне мало…
– Приедешь! Куда ж ты денешься! – успокоила я подружку. – Погоди, нас впереди еще столько ждет! Рим, Флоренция, Венеция… Ты про Париж и думать забудешь!
– Нет! Про Париж я никогда не забуду!
– Ты то же самое говорила про Иерусалим.
– А ты думаешь, я его забыла? – вскинулась Мотька.
– Помнишь, как ты мне там сказала: если уж мы в Иерусалиме побывали, то и везде побываем?
– Помню, еще бы не помнить!
– И ты была права! А сейчас настройся на Ниццу, а то тебе все не в кайф будет.
– Твоя правда! – улыбнулась Мотька. – Но пока не мешай мне прощаться с Парижем!
Мы замолчали. Я подумала об Алене. Мне вдруг показалось, что он приедет прямо в аэропорт. И так захотелось еще разок увидеть его…
Но он не приехал. А мы очень быстро очутились в самолете.
– Сколько лететь до Ниццы? – спросила Мотька.
– Чуть больше часа! – ответила Ниночка. – Ох, как хочется искупаться! – С этими словами она раскрыла газету. – О боже! Что это? Ася, ради бога!
Я посмотрела туда, куда указывала Ниночка. На газетном снимке красовалась вся наша компания – Матильда, я, Ален и Поль – в том кафе, где меня едва не подстрелили. И когда только нас успели снять?
Ниночка тем временем пробежала глазами заметку.
– Какой ужас, Ася! Но почему ты мне ничего не сказала?
– Не хотела тебя пугать! Вполне понятно! Кончилось-то все благополучно. А что там написано, Ниночка? Мотька, гляди, ты уже попала во французские газеты!
– Что? Где? – Матильда отлипла от иллюминатора. – Ой, правда, а что там написано?
– «Выстрел рогоносца!» «К счастью, никто не пострадал!» «Виновный арестован!» Это заголовки. А вот текст: «Вчера в кафе „Жизель“ было много посетителей, когда мимо на машине проехал месье Н. Он на ходу выстрелил в свою супругу, мадам Н., но промахнулся. Его жертвой только чудом не стала совсем юная русская девушка. Если бы она не нагнулась в тот момент, пуля попала бы ей в голову. Очевидно, эту девушку очень любит господь бог! Месье Н. был задержан у себя в офисе. Возбуждено уголовное дело». И все! Но кто эта девушка?
Я хотела соврать, но заметила, что на снимке как раз в том месте, где пуля попала в стекло, нарисован черный кружок.
– Ася! Какой ужас! Это ты! – волновалась Ниночка. Она была бледной как полотно. – О боже, девочка моя, но как же это?
– Ниночка, чего ты так расстроилась? Все же кончилось хорошо! Я жива, здорова и даже испугаться не успела!
– Я не могу… У меня внутри все дрожит! А что будет с Игорем…
– Ниночка, умоляю, не говори деду ничего!
– Я-то не скажу, но кто поручится, что он не увидит газеты?