Секрет мрачного подземелья
Шрифт:
– Да, утомительное застирывание, – усмехнулся Петька, вспомнив рекламу какого-то стирального порошка. – А денег сколько проездили, тихий ужас! Круз, а ты почему это не пожелал с Жучкой наедине побыть?
– Я сейчас ни о чем думать не могу, только о том, чтобы их освободили… – признался Игорь. – Может, я идиот, но…
– Нет, Крузик, ты совсем не идиот! Ты просто слишком хороший человек.
– Слишком?
– Ага!
– Как это? Ангел с крыльями, что ли? – улыбнулся Игорь.
– Повернись!
– Зачем?
– Проверю, растут у тебя крылья уже или еще нет!
И
Вдруг зазвонил телефон. Почему-то мальчики вздрогнули. Но звонила Вера, старшая сестра Игоря. Она что-то долго говорила матери и, судя по репликам Алевтины Сергеевны, рыдала в трубку.
– Верочка, детка, ну не надо так плакать, ну с кем не бывает, ну, пожалуйста, успокойся, а еще лучше приезжай сейчас к нам, тут такой рай… воздух, что ты там киснешь в городе? Ну, деточка, не убивайся так, хорошо, я приеду. Вот прямо сейчас выезжаю, только обещай, что не будешь больше плакать… Ну, вот и умница.
– Мама, что случилось? – спросил Игорь, когда она положила трубку.
– Ах, очередной неудачный роман. Невезучая твоя сестра… Мальчики, опять я вас оставлю, но она там так рыдает, боюсь, как бы глупостей не натворила от отчаяния… – с некоторым даже раздражением проговорила Алевтина Сергеевна. – Господи, когда она уж наконец выйдет замуж…
Быстро переодевшись, Алевтина Сергеевна села в машину.
– Мам, привези ее сюда! – посоветовал Игорь.
– Не уверена, что смогу ее уговорить, ты же знаешь, она не любит дачу.
И с этим Алевтина Сергеевна отбыла. Они опять остались одни и решили пораньше лечь спать, уж больно устали.
Петька проснулся, словно от толчка. Было темно и тихо. Но нет, в тишине ночи он вдруг явственно различил тихие, словно крадущиеся шаги по лестнице. Он замер. Шаги приближались. Петька взглянул, на месте ли Круз, может, он спускался в туалет? Игоря не было. Петька сразу успокоился, хотел повернуться на другой бок, но тут дверь вдруг распахнулась, и на пороге возник мужчина, со страху показавшийся ему гигантом. Боже, кто это? Мужчина метнулся к Петьке и схватил его за плечи, Петька хотел закричать, но не успел, мужчина сунул ему в рот кляп и отвесил здоровенную оплеуху, потом еще одну. Потом он встряхнул его что было сил, сдернул с кровати и швырнул на пол. От неожиданности и страха Петька не смог оказать сопротивления и скорчился на полу, а мужчина дал ему пинок под зад. Потом еще раз. Было больно и обидно. Мужчина вдруг наклонился над ним и вытащил кляп.
– А ну, щенок, говори!
– Что говорить-то?
– Все!
– Что все? – искренне недоумевал Петька.
Мужчина опять встряхнул его и зажег свет. И тут Петька с ужасом узнал Ивана Борисовича.
– Вы?
– Я! Я! И я советую тебе все рассказать! Твой дружок там внизу уже раскололся, теперь твоя очередь!
– Да что вы от меня хотите?
– Где ключ?
– Какой ключ?
– Сам знаешь, какой!
– Понятия не имею!
– Врешь, сукин сын! Брешешь!
«Если бы Круз признался, он бы ко мне не приставал. Значит, Круз держится! Ну и я не из болтливых».
Но тут Иван Борисович вдруг схватил ветровку Игоря, висевшую на спинке стула, и вытряхнул содержимое карманов на пол. Среди прочего оттуда вывалился ключ от тайника. «Все пропало», – подумал Петька и в ужасе закрыл глаза.
– Ага! Так я и знал! Ах мразь! – подскочил он к Петьке, который как раз пытался подняться на ноги, и ударил кулаком в лицо.
У Петьки из носу пошла кровь. «Где милиция?» – мелькнуло у него в голове, но тут же на него обрушился еще один удар.
– Ну, что вам известно, говори, говнюк недоделанный!
Почему-то это показалось Петьке ужасно обидным. «Говнюк недоделанный». Настолько обидным, что даже страх почти прошел.
– Что нам известно? Нам все известно, если хотите знать. Все ваши художества!
– Что? – взревел Горлач. – А ну, живо говори все!
– Я скажу, мне терять уже нечего, – шмыгнул Петька разбитым носом, – а вот вам… Вы тут только время теряете, может, еще успели бы смыться, а так… Милиция уже все знает и идет по следу.
– Блефуешь, гад! Кабы милиция знала, она бы уже тут была! Врешь, думаешь, Горлача можно шантажировать? Дудки! Я тебя сейчас просто придушу, как кутенка, и все дела! Но придушу в перчатках, никаких следов не останется. Ну, так что ты знаешь, гаденыш?
– Все! И про бункер на Поганом поле, и про рабов, и про видео за картиной, и про сирену, и вообще…
– Но как? – опешил Горлач.
– А так! Нет ничего тайного, что не стало бы явным! Думаете, можно безнаказанно толкать людей на рельсы или топить в озерах за двести километров? Нет! – набирался наглости Петька.
– И ты хочешь сказать, что вы сами все это узнали?
– Не мы, а я! – вдруг осенило Петьку. Надо только продержаться подольше, вдруг все-таки милиция подоспеет. – Я, если хотите знать, ясновидящий! Да-да! Ясновидящий экстрасенс! И всегда знаю все о людях, с которыми имею дело. Я сразу почуял, что вы убийца, а уж когда вплотную занялся вами…
– Ты врешь!
– Зачем? Я совершенно точно знаю, что ни со мной, ни с Игорем ничего не случится, а вот ваши с Матвеем дела совсем плохи! Был у вас шанс уехать, а теперь все, каюк! Я вот сейчас, например, вижу ясно, идет суд… Вас приговаривают к пожизненному заключению, а вашего дружка к пятнадцати годам…
Еще один удар обрушился на Петьку.
– Зачем вы усугубляете свою вину? Каждый лишний удар выйдет вам боком!
– Ну ты и наглый! Ничего, я сейчас навсегда тебя успокою. Одним ясновидящим меньше на этом свете будет! И выйдет, что никакой ты не ясновидящий, а обычный вполне смертный пацан!
И Горлач руками в тонких кожаных перчатках схватил Петьку за горло. Тот дернулся и двинул убийцу ногой в пах. Горлач взвыл, но не выпустил Петьку и сдавил ему горло. У Петьки потемнело в глазах, он захрипел, и вдруг что-то произошло, Горлач разжал руки и рухнул на пол. Петька открыл глаза. Над ним стояла Танька с доской в руках. Глаза ее пылали гневом.