Секрет похищенной дискеты
Шрифт:
– Но как же быть с Симой? Надо ее как-то подготовить… А впрочем… Эх, была не была!
Он вскочил и стремительно вышел из комнаты. Петька не удержался и выбежал за ним. Кострючко вошел на кухню.
– Сима! Ляля!
– Да, Владик? Что с тобой? Тебе опять стало хуже?
– Нет-нет, Симочка, все хорошо, все просто превосходно! Замечательно! – Он осекся, поймав недоуменный взгляд Ляли.
– Владик, что ты хотел сказать? – ласково улыбнулась Серафима Ивановна.
– Я хотел сказать… Понимаешь, Симочка, вот эта девочка, Лялечка…
Ляля
– Она моя дочь! – выдохнул он наконец.
Ляля вспыхнула, а Серафима Ивановна вытаращила глаза.
– Что ты сказал, Владик?
– Она моя дочь, но я об этом узнал только сейчас, сию минуту…
Серафима Ивановна посмотрела на Лялю. Та зарделась и кивнула.
– Но как… Откуда ты узнал? Я ничего не понимаю…
Кострючко вдруг хлопнул Петьку по плечу и сказал:
– Вот этот юноша, Сима, взял на себя труд сказать мне об этом, так как Лялечка… не решалась. Лялечка, я не знал, честное слово…
И Ляля вдруг разрыдалась. Как ни странно, это разрядило жуткое напряжение, возникшее было на кухне. Серафима Ивановна принялась утешать ее, а потом Петька еще раз рассказал всю историю с самого начала.
– Владик, ты удивительно везучий человек! – сказала с улыбкой Серафима Ивановна. – Ты потерял свой прибор, но зато нашел дочь… Это же так прекрасно!
И Ляля с благодарностью на нее взглянула.
Глава XII
КРАСАВИЦА
Петька счел, что вполне может уйти и не присутствовать при этой «мексиканской» сцене, как он про себя назвал встречу дочери и отца. Он вежливо попрощался и выскочил на лестницу.
– Фу ты! – проговорил он вслух.
А выйдя из подъезда, столкнулся с Хованским.
– Кирюха! Привет!
– Ну что там?
– Кошмарики! Мексика и Венесуэла!
– Чего? – ошалел Хованский.
– Сцена из мыльной оперы!
– Ты все ему сказал?
– Ну да!
– И что?
– Сперва он растерялся, а потом обрадовался, одним словом, там полное благорастворение, и я решил, что мне там уже нечего делать. Как, кстати, и тебе, хоть ты и двоюродный брат.
– Вообще-то я спешил, хотел с тобой поговорить, у меня тут кое-какие соображения есть…
– По какому поводу?
– Да все по тому же. Мне, Петька, покоя не дает… эта артистка, которая замуж за Воскресенского собирается?
– Втюрился, что ли?
– Глупости! – вспыхнул Кирилл. – Просто… жалко ее.
– Ну и что ты предлагаешь?
– Предупредить…
– Постой, Хованщина, в этом есть сермяжная правда.
– Ты о чем?
– Кирюха, ты еще многого не знаешь, мне сегодня этот Кострючко кое-что рассказал…
Петька поведал другу все, что узнал нынче о Воскресенском.
– А что ты говорил про сермяжную правду?
– Про сермяжную правду? Ах да! Мы обратимся
– С просьбой?
– Ну да! С просьбой добыть для нас эту дискету!
– Петь, идея, по-моему, завиральная!
– Почему это?
– Во-первых, тогда все равно придется о нем рассказать…
– Естественно! Но это будет иначе выглядеть. Не донос, а благое дело! Мы, можно сказать, хотим спасти Воскресенского, ведь если у него найдут дискету… Короче, тут надо будет еще помозговать! Но в принципе это отличный подход…
– А зачем тебе добывать эту дискету, а? Если сам Кострючко решил на ней крест поставить, так тебе что, больше всех надо?
– Ага! – засмеялся Петька. – Ты ж меня знаешь, мне всегда больше всех надо! Я теперь просто жить не смогу, если не выведу на чистую воду этого типа. А дискета – это уж так, заодно! Ну как, будем искать артистку? Она в каком театре работает?
– Искать не надо, – покраснел Хованский, – я уже нашел.
– Что ты нашел?
– Ее домашний телефон!
– Во дает! А где ты его нашел?
– Да так… Пришлось предпринять кое-какие усилия, – таинственно ответил Кирилл.
– Понятно. Только, Кирюха, чтобы нам к ней обратиться, девчонка нужна.
– Девчонка? Зачем?
– Девчонка доверия больше вызовет и меньше напугает. Да и говорить с ней лучше девчонке.
– Лавре, что ли?
– Пожалуй.
– Ерунда!
– Нет, Кирюха, не ерунда! Я понимаю, тебе охота самому с ней пообщаться, так?
– Ну…
– Так, так! И нечего тут стесняться, все нормально. Но говорить с ней нужно Лавре. Она умеет убеждать… Вызывает полное доверие… А ты не волнуйся, Хованщина, если дело выгорит, ты тоже непременно с ней познакомишься. Мы вообще можем потом тебя главным героем выставить…
– Не нуждаюсь! – огрызнулся Хованский.
– Дело хозяйское!
– И что, будем зря время терять, пока Лаврю выпишем? Мы могли бы прямо сейчас позвонить Корабеловой!
– Но ведь не факт, что она дома или даже в Москве. Она может быть на даче, на гастролях, в отпуске…
– Нет, она дома…
– Суду все ясно! Ты уже ей позвонил и бросил трубку? Да?
– Да, – смущенно признался Кирилл.
– Тяжелый случай!
– Квитко!
– Ладно, в одном ты прав – времени нам лучше не терять. Я только боюсь, что она не захочет нас слушать. Думаю, вокруг нее много всяких дебилов крутится…
– Надо, чтобы захотела! Надо придумать какую-то такую фразу, чтобы она насторожилась и поверила…
– Легко сказать… А, ладно, чем черт не шутит, пошли, позвоним и попробуем сами, ну а если не выйдет…
– Только нельзя из автомата звонить!
– Это верно. Поехали ко мне.
Дома Петька набрал номер Корабеловой, но услышал лишь голос, записанный на автоответчике: «Извините, меня нет дома! Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после звукового сигнала. Спасибо, я вам непременно позвоню».