Секрет Сабины Шпильрайн
Шрифт:
“Куда? – испугалась я. – Если мы отсюда уедем, как папа и мама найдут меня, когда вернутся из командировки?”
“Лишь бы они вернулись, – сказала тетя Валя. – А уж найти тебя они сумеют”.
Мы выставили поросенка в сарай и стали паковать вещи в чемоданы и в корзины, которые тетя Валя принесла из сарая. Кроме платьев и пальто нужно было уложить все – примус, кастрюли,сковородки, тарелки, одеяла, простыни и подушки, всего не перечислить. Я бегала, бегала, помогала тете Вале, пока не свалилась прямо на пол и заснула. Проснулась я уже утром от осторожного стука в окно.
“Валентина, - позвал мужской голос, -
Тетя Валя вскочила – оказывается, она спала рядом со мной, не раздеваясь, - и побежала открывать. Я услышала, как во двор въехала большая машина, и через минуту тетя Валя вернулась с высоким мужчиной в ватнике.
“Знакомься, Лина, это Леша. Теперь он будет твой папа, потому что я выхожу за него замуж”.
“Не нужно мне никакого Леши, - завопила я.
– У меня есть мой родной папа, он совсем не Леша, а Витя”.
“А теперь у тебя будет папа Леша”, - сказал Леша и взял меня на руки. Он был такой высокий, что я чуть не ударилась головой о потолок. Я уцепилась за его волосы и начала нарочно дергать их посильней, чтобы ему стало больно, но он только засмеялся: “Что же ты подсунула мне такую сердитую дочку, Валентина?”
Он поставил меня на стол, так что мы оказались лицом к лицу. Я подняла руки, чтобы опять вцепиться ему в волосы, но он поймал мои руки, прижал их к бокам и посмотрел мне прямо в глаза:
“А теперь перестань дурить, Лина, и слушай внимательно. Мы сейчас быстренько вынесем все вещи и погрузим в машину, а потом выведем тебя и усадим в кабину. Когда набегут соседи и станут спрашивать тебя, кто ты, отвечай им, что ты моя дочка”.
“Но я не хочу быть твоя дочка!” - завизжала я и дернула руками, но он прижал их еще сильнее:
“Ты не должна быть моей дочкой, ты только должна сказать это соседям, чтобы они не лезли не в свое дело”.
А соседи уже были тут как тут - они столпились вокруг Лешиного грузовика и наперебой спрашивали, куда это Валентина собралась ехать и что это с нею за девчонка, откуда она взялась. Я поняла, что это они обо мне, но отвечать им не стала, а спряталась в спальне, куда тетя Валя их не пустила. Она вообще не впустила их в дом, хоть они страшно напирали и пытались ворваться, но Леша был такой большой, он сгреб их одной рукой и оттеснил от двери, а дверь запер на замок. Тогда я поняла, почему они сначала вынесли из дому все вещи и только потом начали грузить их в кузов - чтбы успеть запереть дом, пока соседи не сбежались.
Но соседи не унимались, а все приставали с расспросами, их становилось все больше и больше, наверно, собралась вся деревня. Тетя Валя не отвечала, пока кто-то из толпы не крикнул: “Да она просто удирает. Уже все знают, что ее брат враг народа! Вот она и удирает!”
Тогда тетя Валя повернулась к ним, все лицо к нее было в красных пятнах, и крикнула: “При чем тут брат? Я просто выхожу замуж!”
“А девчонка? Откуда у тебя взялась девчонка?”
“Чего пристали? Это Лешина дочка.”
Леша отпер замок, вошел в дом и взял меня на руки:
“Пошли, доченька. Пора ехать. У нас впереди дорога длинная”.
И прижал меня посильней, чтобы я не сболтнула чего лишнего. Но я и не собиралась болтать лишнее, я очень испугалась соседей - у них были такие злобные лица, как у Карабаса Барабаса. Я закрыла глаза и представила, что я Мальвина с голубыми волосами, а Леша - это папа
Кто-то из соседей громко спросил: “А куда вы едете?”
“На Кудыкину гору”, – крикнула тетя Валя из кабины и закрыла окно.
2.
Сегодня у меня день рождения, мне исполнилось семь лет. Но никто мой день рождения не праздновал, не то что у мамы с папой, там устраивали настоящий праздник. Но мы ничего не устраивали, нам было не до того. Уж очень много разных вещей случилось после того, как Леша увез нас с тетей Валей на Кудыкину гору. Кудыкина гора оказалась городом Ахтырка, где у Леши была комната в заводском общежитии.
Жить нам втроем в одной комнате без кухни и без уборной было противно, но мы так и жили, пока тетя Валя не продала свой дом в той деревне и не купила маленький домик в этой самой Ахтырке. К тому времени она поженилась с Лешей и стала Валентина Столярова, а меня сделала как бы их дочкой и поменяла мне фамилию с Палей на Столярову. Имя мое – Сталина - она поменять побоялась, хоть очень хотела: а вдруг кому-то не понравится, что мы хотим отказаться от такого замечательного имени в честь товарища Сталина. Так я стала Сталина Столярова. А Валю и Лешу стала называть мама Валя и папа Леша.
Я долго плакала и отказывалась называть их мамой и папой, но постепенно до меня дошло, что с моими родными мамой и папой случилось что-то ужасное, о чем все боятся говорить. И потому они поспешили отдать меня маме Вале. Я поняла, что меня могут забрать даже у Вали и Леши, если кто-нибудь узнает, что я не их дочка, а Сталина Палей. И я согласилась называть их мама Валя и папа Леша.
И еще я поняла, почему мама Валя не хотела выходить замуж за папу Лешу, который сначала показался мне таким высоким и симпатичным. Он и вправду был симпатичный, пока был трезвый, но трезвый он бывал редко. Он работал на заводе водителем грузовика и чаще всего приходил с работы пьяный “в доску”, как говорила мама Валя. А когда пьяный, он становился очень буйный - он бил посуду и пытался выбросить нас с Валей из комнаты. Он был очень сильный и с ним трудно было справиться, но, пока мы жили в одной комнате, мама Валя научилась набрасывать на него веревку с петлей, валить его на пол и связывать по рукам и ногам. А когда мы купили домик, хоть и маленький, она выделила там кладовку, которую она называла карцер, специально для того, чтобы запирать его там, пока он не протрезвеет. Зато наутро он выползал из карцера тихий и ласковый, бил себя грудь и клялся, что больше никогда не будет напиваться до такого свинства.
И твердо держался до следующего раза, и мама Валя его прощала. Вообще, она оказалась не такая противная, какой была, пока называлась тетей Валей. Я даже ее немножко полюбила, хоть боялась полюбить сильнее, чтобы не обидеть мою настоящую маму. И так мы жили втроем, не то, чтобы очень хорошо, но и не очень плохо: я ходила в детский сад, папа Леша водил грузовик, а мама Валя устроилась в здешнюю больницу медсестрой. Я раньше и не знала, что она медсестра. Конечно, мне очень не хватало мамы и папы, но все же жить было можно, пока не случилась катастрофа.