Секрет старинного медальона
Шрифт:
Денек выдался утомительным, но когда ближе к вечеру позвонил Кирилл и пригласил на концерт, Олег обрадовался.
– А что за концерт?
– А тебе есть разница, меломан? Фестиваль губной гармоники!
– Серьезно? Ну, пошли. Проветримся.
Фестиваль губной гармоники, как выяснилось, захотела посетить Ольга. Она и высидела концерт до конца, причем серьезно утверждала, что намерена купить и освоить этот волшебный музыкальный инструмент. Развивая идею, переместились в немноголюдный клуб. Оттуда долго звонили – сначала Лаврову,
Эту девушку Олег заметил только часа через полтора. Она сидела у стойки – миниатюрная, рыжеволосая, в чрезмерно сверкающем топике и обтягивающих джинсах – и выглядела так, словно присела на минутку. Ждет кого-то? Но тут молодая особа посмотрела на Олега. Очень хорошенькая и улыбается. Это она мне улыбается? Весьма многообещающе! Пригласить на танец? Не стоит. Угостим лучше коктейлем.
Она назвалась Ксюшей и выпила коктейль залпом, аж заскворчало в соломинке. Засмеялась, откинув с лица волнистую прядь. Олег заговорил о губных гармошках, еще о джазе. Как там приглашают нынче девушек в гости? Предлагают покормить рыбок и выставляют дома на стол банку шпрот? Старо. Не будем мудрить, благо и Ольга с Кириллом отчалили потихоньку.
Олег уже давно жил самостоятельно, но часто гостил у приемных родителей, ужинал у них, ночевал в своей старой комнате. Так было удобнее, потому что не приходилось вести хозяйство, к попечению о коем Олег чувствовал себя неприспособленным. Вот и теперь припомнил, что в холодильнике шаром покати, затащил девицу в первый попавшийся маркет и накупил там всяких вкусных вещей. Ксения потребовала мидий и белого сухого вина.
В прихожей горел забытый свет, толпились выброшенные из шкафа ботинки. Олег провел девушку в комнату, служившую гостиной, включил разноцветный фонарик рядом с диваном, выбрал тихую музыку.
– Будем расслабляться? – спросил весело.
Ксюша подпрыгнула на мягком диване и часто-часто закивала головой. При волшебном свете фонарика она была еще симпатичней, глаза казались темными и глубокими, губы чувственно блестели, и Олег понял, что готов тащить ее в койку прямо сейчас. Но надо же соблюсти традиции!
Он вытащил фужеры, откупорил вино и наполнил бокалы.
– Ох, а ты фрукты не помыл! – виновато-просительно сказала Ксения, пригубливая. Олег кивнул и отправился на кухню, слыша оттуда, что девушка сменила кассету – теперь это была джазовая флейта Хьюберта Лоусона.
Он вернулся с полной вазой фруктов и сел теперь уже не в кресло, а на диван рядом с девушкой. Ксюша пила вино маленькими глотками, съела целую тарелку мидий, кусала великолепный персик, захлебываясь соком, отщипывала по ягодке от виноградной грозди и так завлекающе смеялась, от нее пахло так приятно… Посмеиваясь, Олег обнял девушку, она закинула голову, пальцы ее пролетели по его груди. И все погрузилось в сладкую, душную тьму, наполненную хриплыми вскриками флейты.
Глава 17
– Ты
– Да что ты! – хрипло ответил Лавров. – Чем я, несчастный, могу быть занят в семь часов утра?
– Ну и хорошо, – заметил Кирилл, и Лавров с удивлением услышал непривычно серьезные нотки в голосе приятеля. – Извини, что разбудил. Ты когда последний раз виделся с Олегом?
– Довольно давно. Но по телефону разговаривали недели две назад, у него все было в порядке… Слушай, Малевич, Олег очень занят, порой имеет обыкновение исчезать на некоторое время, уезжать без предупреждения в длительные командировки со своим депутатом…
– Я знаю. Не первый год замужем. Но сейчас он не в командировке. У меня к нему были кое-какие дела, и я вчера решил зайти. Можешь себе представить – он не открыл мне дверь!
Лавров хмыкнул:
– Всем известна твоя мнительность. Мелкого просто не было дома.
– А вот и ландыш тебе в окошко! Кто же тогда разговаривал со мной из-за закрытой двери? Моль?
– Моль?
– Ну да, моль белая. Анекдот такой, потом расскажу. Сказал, что занят и не может со мной говорить. И дверь не откроет.
– Ну и что? У Мелкого там была девушка. Может у человека находиться в гостях девушка? Они были заняты, а тут ты. И чего ты не позвонил перед тем, как прийти?
– Я позвонил! Телефон не отвечал!
– Это не опровергает моей версии, а только ее подтверждает. Слушай, да что с тобой? Давай попозже поболтаем. Мне надо вставать, раз уж ты меня разбудил.
– Подожди. Видишь ли, у него голос был такой странный. Как будто он болен. Или пьян. Или не знаю что.
– Ну, не в запой же он ушел?
– А хоть бы и в запой – так что, бросить человека в таком состоянии? А если Олег болен? Или у него что-нибудь серьезное случилось?
– Кирилл, я не понимаю – что тебе от меня-то надо? Ведь ты приходил к нему, почему не уговорил открыть дверь, не поговорил с ним?
– Знаешь, ты прав. Я растерялся как-то, даже не понял сначала, что произошло. И обиделся к тому же. Думаю, что за свинство – с друзьями из-за закрытой двери разговаривать? А сейчас сообразил и испугался, что случилась какая-нибудь гадость. Вот и решил с тобой посоветоваться. Наверное, зря.
– Да нет, не зря. Ну, извини, сорвался.
– Ничего. Если можешь что-нибудь посоветовать мне – сделай милость.
– Да что ж я посоветую-то… Давай к нему вдвоем сходим. Ты дома? Жди, я заеду.
Постельное тепло отпускает неохотно. Будь дома Юлька – вставать было бы еще тяжелее. Но она убежала час назад. И вчера пришла поздно…
Телефон молчал уже несколько дней, будучи выдернут из розетки с корнем. Но даже если бы кому-нибудь пришло в голову включить его, вряд ли многострадальный аппарат подал бы голос – через весь корпус пролегала длинная извилистая трещина, дававшая основания полагать, что хозяину квартиры придется обзавестись новым аппаратом. Мобильник и вовсе встретил безвременную кончину в унитазе.