Секрет сына Зевса
Шрифт:
В первый момент она решила, что незнакомец – это какой-нибудь знакомый Алины, проще говоря – хахаль, но потом она сообразила, что знакомый позвонил бы в дверь или, в случае более близкого и более интимного знакомства, открыл бы дверь собственными ключами… Но тот не делал ни первого, ни второго. Он возился с замком, как будто пытался открыть его без ключа.
И тут Софью Андреевну словно молнией поразила одна мысль! И мысль эта была крайне неприятная!
Незнакомец стоял перед дверью квартиры, значит, он как-то проник в общий тамбур, как-то открыл внешнюю дверь… А как он открыл ее, не имея ключей? Так это квартирный вор! Взломщик! Домушник! Кажется,
Первым побуждением Софьи Андреевны было броситься в спальню, закрыть за собой дверь и забиться под одеяло. Это было побуждение детское, глупое и бесполезное, и Софья Андреевна легко его преодолела. На смену ему пришло другое, более разумное – тихонько пробраться в комнату, схватить телефон и позвонить в полицию. Или хотя бы в охрану ТСЖ.
Софья Андреевна хотела уже так и поступить, но тут мужчина перед дверью соседней квартиры что-то, видимо, услышал или почувствовал и оглянулся. Его взгляд, пристальный, опасный, звериный, нашел Софью Андреевну за дверью ее квартиры и пригвоздил к месту. Казалось бы, этот взгляд говорил ей – не вздумай никуда звонить! Стой, где стоишь! Или тебе будет очень плохо!
Софья Андреевна, конечно, соображала, что злоумышленник никак не может увидеть ее через глазок, что глазок так устроен, чтобы через него можно было смотреть только в одном направлении. Умом-то она это понимала, но ум – это одно, а чувства – это совсем другое. И сейчас Софья Андреевна почувствовала, что не может двинуться с места, что боится этого незнакомца до потери пульса. От страха она даже зажмурилась… А когда открыла глаза, никакого незнакомца около двери соседки не было, а дверь семьдесят шестой квартиры была закрыта, как и положено.
Софье Андреевне подумалось даже, что всё это ей привиделось и что такие видения – еще один признак неизбежных изменений, которые приносит с собой возраст. Но потом она отчетливо вспомнила человека перед дверью соседки, и особенно – его пристальный, звериный взгляд. Нет, галлюцинации не бывают такими отчетливыми, такими достоверными. Значит, злоумышленник был, и сейчас он хозяйничает в соседней квартире. Эта мысль ее напугала. Первым делом она подумала: «И какое мне, собственно, дело? Он же не в мою квартиру лезет? Алина сама виновата – нужно было ставить замки понадежнее. Не случайно вор полез в ее квартиру, а не в мою…» Второй мыслью было решение заняться собственными делами, а не лезть в дела соседки, но отчего-то она не могла сделать ни шагу. Тяжелый взгляд незнакомца словно парализовал ее, пригвоздил к месту перед дверью, сковал по рукам и ногам. Казалось бы, его уже нет, вор занят своими воровскими делами, но гипнотическое воздействие его взгляда всё еще сохранялось…
Софья Андреевна впала в панику. Она снова прильнула к глазку. Вдруг дверь семьдесят шестой квартиры тихонько приоткрылась, и из нее выскользнул мужчина. Тот самый незнакомец, который недавно стоял перед этой дверью и возился с замком… «Ну да, – отстраненно подумала Софья Андреевна, – вор проник в квартиру, сделал свое злодейское дело, забрал всё, что было в квартире ценного, и теперь незаметно делает ноги. Ну и бог с ним».
Рационального в ее мыслях было мало, разумом Софьи Андреевны владели противоречивые чувства. Во-первых, домушник обокрал соседку, которую она ненавидела хотя бы в силу молодости Алины. И во-вторых, она снова видела вора, значит, это была не галлюцинация и ее возраст тут ни при чем. И ее не поразил тот факт, что в руках вора ничего не было.
Проходя к внешней
И тут она поняла, что снова может двигаться, что странный паралич ее отпустил. Софья Андреевна облегченно вздохнула и занялась своими делами.
Дело шло к вечеру. Софья Андреевна, закончив с домашними делами, вдруг осознала, что ждет не дождется, когда соседка вернется с работы, обнаружит следы кражи и поднимет шум.
И вскоре она услышала, как хлопнула дверь тамбура. Софья Андреевна в три прыжка подскочила к глазку и увидела Алину. Вот сейчас та войдет в свою квартиру… Вот сейчас она заорет… Ну, или, по крайней мере, выскочит в беспамятстве на площадку…
Но минуты шли, и ничего не происходило.
Когда прошел целый час, Софья Андреевна поняла, что шоу на сегодня отменяется.
Домой вернулся муж Владислав.
– Что с тобой? – спросил он недовольно, отметив необычное поведение супруги. – Отчего ты всё время топчешься у двери, как будто тебе там мёдом намазано? Ждешь, что ли, кого?
– Квитанцию на квартплату должны принести, – ляпнула Софья Андреевна первое, что пришло в голову. – Всем уже бросили в почтовый ящик, а нашу затеряли, я звонила, сказали, что принесут.
Муж только пренебрежительно хмыкнул: вечно жена грузит своей ерундой, как будто ему делать нечего!
– Ужинать мы будем сегодня или ты так и проторчишь целый вечер в прихожей?
– Да иду я! – отмахнулась Софья Андреевна, которой показалось, что за дверью Алины слышится какая-то возня.
Но нет, всё тихо. А вот интересно, что же все-таки этот тип там делал? Вышел с пустыми руками, стало быть, ничего не взял, да и взять-то, если честно, у этой девицы нечего. Ну, шмотки кое-какие, сережки золотые, колечко… И то она всё время их носит. Для такого серьезного человека это ерунда, не стоит и с дверью заморачиваться. Кстати, замки у нее на двери неплохие, в свое время Владислав ей мастера посоветовал, который у них замки ставил.
За ужином Софья Андреевна была рассеянна, подала мужу вместо томатного соуса соевый и разбила чашку. Хорошо, что не его, а свою. И опять-таки, не расстроилась, просто не заметила, так что мужу пришлось самому собрать осколки.
И ночью ей не спалось. Она всё думала – в чем же там дело? А вдруг этот опасный человек подложил в квартиру бомбу с целью убить Алину? Да, но отчего же тогда нет взрыва? Или испортил газовый шланг, и теперь он протекает потихоньку, а потом как рванет… Она видела такое в детективном сериале… «Глупости, – тут же опомнилась Софья Андреевна. – У них в доме вообще все плиты электрические. А может быть, он насыпал яду в сахарницу, и утром, когда Алина станет пить кофе, она вдруг затрясется, закашляет, а потом повалится на пол, губы ее посинеют, изо рта покажется пена, и через несколько минут всё будет кончено…»
Раньше такая картина перед глазами привела бы Софью Андреевну в прекрасное настроение, как уже говорилось, она ненавидела всех молодых женщин, а уж соседку особенно, потому что она вечно мелькала у Владислава перед глазами. Теперь же эта картина почему-то не доставила ей привычного удовольствия. Она даже зажмурилась, а потом снова открыла глаза.
Проворочавшись полночи в постели, к утру Софья Андреевна сообразила, что ее мучает совесть. С чего вдруг? Эта Алина – девка противная, опять же Владислав…