Секрет Юлиана Отступника
Шрифт:
Всего лишь через два гудка ему ответили. Слышимость была настолько хороша, что нельзя было и подумать, что его и собеседника разделяет океан.
— Фрэнсис?
— Это же мой любимый еретик! — услышал он радостный возглас.
Лэнгу сразу сделалось легче.
— Фрэнсис, у меня плохие новости.
Он рассказал ему обо всем, что случилось после смерти Хаффа, не упомянув лишь об Управлении. Зато в подробностях описал события в Монсегюре.
— Вы уверены, что она погибла?
Гнев полыхнул в нем, как молния, и так же быстро угас. Уже вторично за несколько часов ему задают
— Фрэнсис, я твердо знаю лишь одно: я не смог найти ее на этой проклятой вершине. Самым крупным, что я видел, оказалась кисть руки, принадлежавшая, между прочим, не ей.
Последовавшая пауза так затянулась, что Лэнг подумал было, что связь прервалась. Но затем услышал:
— И что вы собираетесь делать?
Ответ на этот вопрос у Лэнга был давно уже готов.
— Отыскать тех, из-за кого это случилось.
— А разве не лучше ли было бы предоставить это дело полиции? — с искренним беспокойством осведомился Фрэнсис.
Лэнг сдержал просившийся на язык резкий ответ и заставил себя говорить спокойнее.
— Мне никак нельзя идти во французский полицейский участок и заявлять, что на моих глазах были убиты три человека, если не больше. Если лягушатники начнут расследование, они наверняка узнают, что меня разыскивает полиция во Франкфурте, а может быть, и в Гейдельберге.
— Лэнг, стремление совершить месть — неразумно.
— Фрэнсис, я знаю, что призывать к милосердию и прощению — ваша обязанность, но сейчас мне совершенно не хочется подставлять вторую щеку.
Снова молчание.
— Лэнг, вы знаете, что я готов помочь вам всем, что в моих силах. Я тоже любил Герт. И буду молиться за ее душу.
— Лучше помолитесь за тех, кто ее убил — когда я их найду.
— Эта надпись на стене пещеры… Вы считаете, что она может вам пригодиться?
Лэнг отлично понимал, что этот вопрос задан только для того, чтобы увести его от разговора о Герт.
— Точно не знаю. Кстати, почему бы вам не записать ее? Посмотрим, что вы сможете сказать.
Он диктовал не спеша, старательно произнося окончания существительных.
— Готово, — сказал Фрэнсис. — С ходу можно перевести, как «Юлиан император приказывает, чтобы обвинения против царя иудеев были погребены во дворце одного бога». А может быть, «единого». Не слишком-то понятно, к тому же без окончаний трудно сказать что-то наверняка. Вы уверены, что не спутали склонения?
Священник не удержался от привычного подтрунивания над собеседником, и Лэнг решил, что все равно ему необходимо каким-то образом преодолеть свою скорбь.
— Declamo bona verba.
— Я вовсе не хотел сказать, что вы говорите не те слова. Просто у вас к классическому языку примешивается южный акцент, и вашу дикцию не всегда легко понять. Вы говорите… — На сей раз Лэнг точно знал, что он улыбнулся. Священник мог творить чудеса. — …ore rotundo [33] , так Гораций отзывался о хороших ораторах.
33
Округленным ртом, т. е., говорить складно, живым языком (Гораций) (лат.).
—
— Бесспорно, когда Христа распяли, Его называли в насмешку царем иудейским, но ведь фраза могла относиться и к какому-нибудь настоящему царю из Ветхого Завета — скажем, к Давиду или Соломону. Точно так же о «едином Боге» могли говорить не только христиане, но и евреи, и мусульмане.
Лэнг задумался. Потянулся, потом сказал:
— Тут возникают сложности. Ведь Юлиан отменил законы Константина, предоставлявшие христианам право исповедовать свою религию. Он ненавидел их, понимая, что они склоняют Рим отречься от исконного пантеизма [34] .
34
Пантеизм — религиозное и философское учение, объединяющее и иногда отождествляющее Бога и мир.
— А что еще можно о нем сказать?
— Как и все образованные римляне, он любил загадки, и мне кажется, что здесь мы имеем дело с одной из них. Что такое дворец единого бога?
— В христианской концепции это могли бы быть небеса, — предположил Фрэнсис.
— Но как можно похоронить кого бы то ни было на небесах? Мне кажется, что здесь должно быть какое-то другое, более прозаическое толкование.
— Мы могли бы подробнее обсудить это за обедом у Мануэля.
И Лэнга внезапно пронзила тоска по дому; насколько он мог припомнить — впервые. Никогда еще пережаренная еда и атмосфера псевдоинтеллектуализма не казались ему в мыслях столь привлекательными. Он понял, что будет делать.
— Забронируйте для нас кабинку на послезавтрашний вечер. Я еду домой.
Глава 20
35
МАРТА (Metropolitan Atlanta Rapid Transit Authority) — Управление скоростного городского транспорта Атланты.
Когда Лэнг вышел из поезда, организм подсказывал ему, что пора ложиться спать, хотя солнце еще и не думало заходить. Он, конечно, мог поехать на такси, но поезд из аэропорта, как он решил, будет чище, чем такси, и к тому же там ему не придется объясняться с водителем, понимающим только суахили, тутси или какие там еще есть в Африке языки и диалекты. Вероятно, думал Лэнг, городское Бюро такси, придерживаясь тех традиций, позволяющих считать Атланту Меккой для защитников гражданских прав, считали, что требовать от водителей с лицензией знания английского языка будет дискриминацией.