Секрет зеленой обезьянки
Шрифт:
– Ты чего такая? – просил Олег, искоса взглянув на меня.
– Какая?
– Зеленая.
– Плохо спала.
– Волновалась?
– Да.
– Я тоже волнуюсь, – признался Олег.
– Может, тебе лучше было бы не со мной ехать, а Матильду отвезти в театр?
– Да ей же к одиннадцати. И потом, я хочу убедиться, что твоя идея сработает. Кстати, может быть, нам вместе поговорить с ней?
– Нет, Олежек, я сама. Тебя она может попросту испугаться, вон ты какой здоровый!
Едва мы въехали во двор, как из подъезда вышла Додонова
– Ой, какой у вас щенок! – искренне восхитилась я. – Это мальчик или девочка?
– Мальчик, Цезарь.
– Цезарь, Цезарь! Ох, какой ты милый!
– Девочка, а я ведь где-то тебя видела, – вгляделась в меня Додонова.
– Да, вы меня видели в театре, на спектакле «Бешеные деньги»!
– Верно, ты была с Матильдой Корбут, да?
– Да.
– Постой, ты, верно, дочка Таты Монаховой?
– Да.
– А что ты здесь делаешь в такой час?
Я отметила про себя, что она совершенно спокойно говорила со мной, ничуть не испугалась или просто она великолепная актриса? Такое тоже не исключено.
– Ты ведь живешь не здесь, правда?
– Я... Мне необходимо с вами поговорить!
– Со мной? О чем?
– О многом. О вас. О Матильде.
– Ничего не понимаю, при чем тут Матильда?
– Мария... Простите, я не знаю вашего отчества?
– Мария Станиславовна, но лучше просто Маша.
– Хорошо, – кивнула я, – Маша... Дело в том, что я... мы... мы все знаем!
– Что? Что вы такое знаете?
– Все! И про отравление, и про сосульку, и про машину, и про подпиленную доску! – единым духом выпалила я, опасаясь даже взглянуть на Додонову.
– Постой, я что-то ничего не пойму! Ты о чем? Какое отравление? Какая сосулька? Ты вообще-то здорова, девочка?
– Я здорова. И Матильда, к счастью, тоже здорова и невредима. Я просто хочу объяснить вам, что не стоит продолжать, это может очень плохо кончиться.
– Что продолжать? Что может плохо кончиться? Или это у вас теперь шутки такие?
– Шутки? Поверьте, мне не до шуток! Вы же не станете отрицать, что красная «Мицубиси» с зеленой обезьянкой на лобовом стекле ваша?
– Не стану, но что тут такого?
– А то, что вы просто чудом не раздавили этой машиной и Матильду, и меня! Если бы там не было подворотни...
– Что? – опешила Додонова. – Я пыталась вас задавить?
– Именно! И не надо уверять меня, что я что-то путаю! Мы отчетливо видели, что за рулем была женщина и на стекле зеленая обезьянка!
– Послушай, я не знаю, что ты задумала, только это все бред сивой кобылы! Зачем мне вас давить, сама подумай!
– Ну,
– Постой, постой! Это, значит, вы решили, что я таким образом мщу Матильде, за то, что ей досталась роль, которая предназначалась мне? Так, что ли?
– Именно! И не надо, Маша, изворачиваться! У меня есть прямое доказательство...
– Доказательство? Чего?
– Ваших преступных намерений! В театре позавчера кто-то подпилил доску на мостике, где должна была танцевать Матильда, и ей чудом удалось отскочить, а вчера вы за это заплатили... Я видела своими глазами.
– Слушай, если ты сию секунду не предъявишь мне это доказательство, я просто вызову милицию! Мне наконец надоело выслушивать глупые обвинения от сопливой девчонки!
– Пожалуйста!
Я вытащила из сумки две фотографии. На одной Додонова передавала деньги Пузикову, а на второй этот самый Пузиков был изображен один. Но самое странное, что я уже чувствовала – Додонова не имеет к этому никакого отношения. Однако, сказав «а», надо говорить и «б». И я протянула ей снимки.
– Ну и что? – спросила она.
– За что, спрашивается, вы платите этому человеку?
– Я ему не плачу, я даю ему взаймы!
– Но это еще надо доказать!
– Не собираюсь ничего доказывать! Этот человек мой родной брат!
– Как брат? – растерялась я.
– Очень просто! Он мой родной брат, который попросил у меня взаймы денег. Да-да, брат! И моя девичья фамилия Пузикова. Но, согласись, актриса Пузикова, играющая Шекспира, это довольно смешно. Ну, и чего стоит твое доказательство?
– А откуда я могу знать, что ваш брат с вами не заодно? Что он не согласен помогать вам?
– Да в чем, в чем помогать?
– В уничтожении... Матильды!
Она задумчиво смотрела на меня.
– Послушай, как тебя зовут?
– Ася!
– Ася, мне все это очень не нравится!
– Мне тоже!
– Ах да брось ты! Ты же прекрасно понимаешь, что все это просто чушь!
– Если бы я сама не отпрыгнула в подворотню от машины... Если бы буквально в нескольких сантиметрах от меня не пролетела здоровущая сосулька...
– Ну вот что... Ты помнишь день и час, когда на вас наехала моя машина?
– Конечно! Это было десятого декабря, около десяти вечера.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно.
– Десятого декабря, говоришь? Это была среда? Так?
– Так.
– Отлично! У меня, Ася, железное алиби! В тот день у нас был спектакль, «Двое на качелях»! Он кончается в начале одиннадцатого! Ты дочь актрисы и знаешь, что вот так сразу после спектакля из театра не удерешь незамеченной, особенно если играешь главную роль! Да и вообще, что за пошлая идея – извести юную соперницу? К тому же никакая она мне не соперница! Не скрою, я хотела играть эту роль, но потом поняла, что Меркулов был прав, когда взял молоденькую девчонку. Тем более такую способную, как Матильда. Скажи, это ей в голову пришло, будто я пытаюсь ее убить?