Секрет Жермены
Шрифт:
Было ясно, что преследователи скоро от них не отвяжутся, будут глазеть и таскаться за каждым, выяснять, кто куда пойдет и, вообще, как они живут.
Надо было, чтобы его поход на работу ни в коем случае не был прослежен.
Как настоящий парижанин, Бобино знал в городе все ходыи выходы и поэтому спокойно отправился пешком. ВозлеОбсерватории он сел в омнибус и заметил, что сейчас же вослед вошел человек, одетый как зажиточный рабо чий,и устроился рядом.
Бобино краешком глаза посмотрел и, убедившись, что сосед нисколько не похож ни на месье де Шамбое, ни на типа, увязавшегося за ними
Через некоторое время появился еще пассажир, потом третий, постепенно весь империал [84] наполнился.
Когда подъехали к Большому рынку, Бобино сошел и побродил по его рядам, как зевака, что любуется свежей зеленью, фруктами, цветами, разным мясом, рыбой.
84
Империал – в данном случае: второй этаж с сиденьями для пассажиров в омнибусах и других больших экипажах.
Потом он двинулся по улице Монмартр до угла улицы Сен-Жозеф, но не приблизился к дому 142, где находилось издательство «Маленькая республика», а свернул в подворотню и, миновав двор, загроможденный транспортом и тюками, юркнул в незаметную маленькую дверь, через коридор пробрался в пустой сейчас большой зал, откуда знакомыми закоулками попал наконец в свой цех.
Его товарищи начинали разборку вчерашнего набора по кассам [85] .
Неожиданное появление Бобино породило всеобщее изумление и радость: парня ждали только через год.
85
Касса – в данном случае: неглубокий ящик с перегородками, в который в типографии помещают литеры (металлические отливки букв) и другие элементы для ручного набора текста.
Даже старый метранпаж [86] , толстый, сорокалетний, с бритой головой и черными усами, всегда молчаливый, закричал так, что все удивились:
– Бобино!.. Не может быть!
И по всему цеху понеслось на все лады: «Бобино!.. Бобино!.. Бобинар!.. Бобинелли!.. Бобинович!.. Да здравствует великий путешественник!..»
– Выходит, дальняя прогулка закончилась? – спросил метранпаж.
– Лопнуло терпение! Окончательно лопнуло! Хватит с меня Италии!
86
Метранпаж – старший наборщик в типографии, верстаю щий(складывающий из отдельных букв или строк) полосы (страницы) набора книги, газеты.
– Почему?
– Там слишком много итальянцев…
Все засмеялись.
Когда ребята немного успокоились, Бобино продолжал:
– Это еще не все! Я уехал без копейки в кармане… и возвращаюсь богатый… как нищий! Ты ведь знаешь, я всегда был охоч до работы, – сказал он метранпажу.
– Дружище, но мастерская укомплектована… Если только ребята потеснятся и выделят тебе кассу…
Тут закричали:
– Кассу Бобино!.. Кассу!.. Без Бобино цех набора не может существовать! Да здравствует «Маленькая республика!» И большая тоже! Он снова с нами!..
–
– С удовольствием! – сказал Бобино, несказанно довольный тем, что так скоро обрел работу и сможет обеспечить жизнь своих подопечных.
Пришел торговец вином и принес аперитивы всех цветов и на все вкусы: и мятные, и анисовые, и сладкие, и натуральные.
Чокнувшись со всеми и отпив глоток, Бобино встал в позу, чтобы начать.
87
Аперитив слабый алкогольный напиток, возбуждающий аппетит.
– Я вам не буду рассказывать про всю Италию, потому что я был только в Неаполе.
– Увидеть Неаполь и умереть…
– Как можно позднее!
– Тогда рассказывай про него!
– Очень просто: Неаполь – это одна длинная улица, куда из домов разом вышли все обитатели… Толпа… толчея… не продерешься! И все принюхиваются и посматривают на котлы, где прямо на улице варятся макароны. Это национальное блюдо, именуемое также спагетти… Вот вам Неаполь!.. Вернее, половина Неаполя.
– Рассказывай про другую половину!
– Она так же проста, как и первая. Наевшись макарон, все мечтают о десерте [88] и начинают посматривать на разносчиков, вопящих на все голоса: «А вот дыни! Дыни! Сладкие, сочные… За один чентизим, то есть, по-нашему, сантим, наешься, напьешься и умоешься!»
– А как это? – спросил парень, стоявший рядом с Бобино.
– Очень просто: дыня такая сладкая, что будешь сыт, съев кусок, такая сочная, что напьешься, а умоешься, потому что, вгрызаясь в нее, станешь до ушей мокрым… Вот и все, точка!
88
Десерт – сладкое блюдо, фрукты и т. д., завершающие обед.
– Что все?
– Все про Неаполь, про мое путешествие и мои впечатления…
– А небо Италии?
– Оно синее.
– А море?..
– Тоже синее… но от него болеешь.
– Чем?
– Морской болезнью.
– Ну, а Везувий-то?
– Печка, которая топится нефтью, с перерывами топится, не хватает горючего, муниципалитет [89] нормирует расход.
– А раскопки городов?.. Геркуланума… Помпеи?
89
Муниципалитет – выборный орган местного самоуправления.
– Подумаешь!.. Старые ямы, вроде заброшенных пустых водоемов, где бродячие торговцы расставили товары… Люди в очках ходят… смотрят… делают вид, что понимают что-то и восхищаются… В общем, я вам все сказал: Неаполь – это макароны и дыни… Вот!
Яркий рассказ, украшенный реалистическими чертами, имел большой успех, хотя некоторые остались и не вполне уверенными в том, что узнали абсолютно все о Неаполе и его окрестностях.
Условились, что с завтрашнего дня Бобино начнет работать. Счастливый, он возвращался на улицу Паскаля. Обратно типограф добирался тем же запутанным путем, каким прибыл в типографию.