Секретарь для дракона. Книга 1
Шрифт:
— У меня есть деньги, — я упорно не желала принимать кусок пластика с виртуальными деньгами, протянутый мне драконом.
— Считай, что я возмещаю тебе потраченные деньги за номер и за покупки к рождественской неделе для сотрудников, тебе же еще к балу надо подготовиться, или я чего-то не знаю, и оклад секретаря равноценен моему?
Сфайрат выглядел страшно довольным и протянутую руку с карточкой не убирал. Я могла понять, отчего он так веселится: считай, что меня официально отрядили под его опеку, чего не скажешь о Сулдемире — он был явно не в восторге.
Хорошо, что Сфайрат
Я на мгновение отвлеклась, постучав ногтями по столешнице, и посмотрела в окно, за которым стремительно сгущалась ночь, в темной поверхности которой было видно мое отражение.
Какая-то я неправильная женщина, вот сколько раз мне доводилось слышать от товарок по гильдии, что второе свидание, если уж таковое случается, необходимо назначать в ювелирной лавке, на крайний случай в какой-нибудь дорогой артефактной, и уж совсем-совсем крайний вариант попросить "лошадку", какого-нибудь красивого жеребца породы грайвир.
Так я могу себя успокоить — ни о каких свиданиях вообще речи не было.
Я покрутила в руках потрепанный кусок стекла и пластика, глядя в свое отражение уже в нем. Ах да, подарок.
Даже глядя на Сфайрата и стараясь при этом не «воспламениться», я делала вид, что не вижу его затаенной улыбки и не слышу веселого хмыканья Рэндалла. Зато потом настала моя очередь стараться не улыбаться, возвращая карту. Я сделала ровно так, как он сказал, купила ровно на ту сумму, что покрыла бы расходы на покупки к рождеству. Подарок тоже себе сделала, потратила на это что-то около четырехсот дирхам, так что и двухсот евро не набралось.
Мне неудобно. Он так часто выручает меня, а я уже говорила, что именно настораживает меня в щедротах мужчин — это ожидание расплаты, за всё надо платить, всегда.
Так в моем понимании должен и может выглядеть подарок незамужней девушке или подчиненной: ничего обязывающего, вычурного и дорогого. В моем случае это шелковый палантин жемчужного цвета, как раз в тон блузке.
Сфайрат выглядел озадаченным, хмурым и одновременно задумчивым.
— Это, по-твоему, не стесняться?
Я радостно кивнула (ну, не смогла сдержаться).
— Да, это очень милый подарок, спасибо, — губы сводило от улыбки, — не стану дожидаться Рождества, надену его сегодня же.
— Пожалуйста, Вэл, приятно видеть тебя счастливой.
Я видела, как при всей своей серьезности, выразительный взгляд серых глаз отнюдь не был таковым. Мою уловку оценили. Надо будет озадачиться и ему что-нибудь прикупить на этот праздник рождения сына местного бога.
Когда я поинтересовалась у дракона, о чем они говорили с Сулдемиром с глазу на глаз, то он ответил, что они говорили о (внимание!) Дикеавале. Дракон слил парня, забыв о нашем разговоре, словно и не слышал никогда о моих доводах в пользу того, чтобы эту информацию придержать.
— Вэл, пусть парню влетит, пусть он понесет наказание, его лишат жалования, назначат наряды вне очереди, или он посидит в казематах. Посуди сама: если же вдруг он окажется
Я молчала, дракон продолжил:
— Почему ты не видишь связи между его состоянием и твоим, прибытием в Гавань и последующим убийством эльфов? Ты сама слышала Эонейрнера, он говорил, что это кто-то из своих. Ты готова заплатить такую цену за свое представление о дружбе?
— Или я уже заплатила ее, — выдала я тогда задумчиво.
Фэйт прав в своих предположениях, как бы во мне все не противилось этим мыслям. Но я уверена, что это не он! Какой у него может быть мотив? Дик — обычный парень, веселый шебутной, да, в драки ввязывался, но это обычное дело. Родители у него нормальные, без царственных заморочек и завышенного мнения о себе, что могло произойти такого, что он мог начать такую полновесную компанию?
Хорошо, я могу предположить, что ему в плане своей работы было бы очень удобно проворачивать такие вещи: он находится вдали, не на виду, да у него возможностей больше путешествовать между поселениями, убивать и обращать.
Я много и много раз задаюсь вопросом: как одному магу удалось перебить такое огромное количество народа? Никто бы не стал стоять и ждать, когда его убьют. Вывод: у него есть помощники. Кто? На поле брани у Гавани мы видели только одного.
Тайная служба давно бы заметила ненормальные течения, или я чего-то не знаю. И это вероятнее всего, я не переоцениваю собственную значимость или ценность в этом мире, никто не делится со мной тайнами и сокровенным знанием.
Однако, сейчас я чувствую себя на подходе к центру смерча. Что я упускаю из вида? Что мы все упускаем из вида? Или всё до однозначного просто, и решение проблем лежит на виду?
Вредничала я, однако, из-за другого, из-за его слов перед Тристом, Сулдемиром, магистрами, что ему стоило промолчать? Сулдемир может указывать мне, что делать по работе, но не то, что я должна делать вне работы, вернулись бы тихо домой, какие дела? Нет, надо было урезонить Сулдемира показать, что он в курсе о тех крохах, что выдает казначей. Или не казначей, а сам дядя? Какая разница теперь?
Фэйту плевать на сплетни? Он вообще знает, что такое родители, которые за голову схватятся? Он вообще знает, что есть такие существа, что честь возносят в культ божества? Мне еще предстоит тяжелым разговор с папой, меня ждут укоризненные вздохи мамы, и хорошо бы, чтобы голову не откусили.
Я вспомнила о приеме, на котором вряд ли будет так по-семейному уютно и загрустила. Скорее всего, зря себя накручиваю.
В самолете, большей частью, думала о произошедшем, затем отвлекалась на предстоящее мероприятие и не находила объяснения, с чего вдруг столько ухищрений. Ну в самом-то деле, думать о том, что король ночами не спит, а думает, как бы увидеть меня на балу — глупо!
Надо было как-то занять себя, и я занялась работой.
Рабочий день, начавшийся сразу после приземления, хоть немного, но отвлек, затянул круговертью дел, накопившимися письмами, ворохом бумаг на заваленном столе, про дизайнера и про того вспомнила.