Секретарь лорда Демона

Лунёва Мария

Как только она произнесла эту фразу, над эльфом появилась маленькая грозовая туча и как дала разрядом молнии прямо в темечко. Прокурор закатил очи и разинул рот.

На трибунах и вовсе повисла гробовая тишина. Испугалась и демонесса. Она обхватила руку своего тролля и прижалась к нему. Знала, что он не даст её в обиду.

Богиня заметила её жест и просияла.

— Я не ошиблась, мой дорогой Привратник. Тебе нравится женщина, что я приберегла для тебя?

— Да, богиня, — тролль уважительно склонил

голову, — она лучшее, что я мог бы пожелать для себя.

— И никогда не забывай об этом, — изящные ножки Камилы коснулись мраморного пола. — Ты достоин любви.

Она прошлась вперёд. Присяжные тихо зашептались. Один жест, и конвоиры отпрянули от пары. Окончательно затерялся среди них и гном. С небес полился мягкий алый свет. Он не слепил и не казался раздражающим. Теплый и ласковый, словно последние закатные лучики солнца.

— Я слышала твои мольбы Трояр из рода Даварков. Помню каждую просьбу, что ты так и не решился озвучить. Ты всё о сестрах хлопотал, об их судьбе заботился. А ночами мечтал.

Выражение её лица стало добрым и ласковым.

Народ с трибун подался вперёд. Гул нарастал, а Камилу всё это только забавляло.

— Они не слышат, — пояснила она, глядя на демонессу. — У этих существ свое наказание — вечно рыться в чужом грязном белье, бесконечно осуждать, выслушивая всё новые и новые истории жизней, и не быть способными прекратить это. Многие из них здесь уже не одну сотню лет. День и ночь на одном и том же месте, все те же лица соседей. Вы ведь сталкивались с такими, мадам Джакобо? Сплетники, что клевещут новостей ради.

Демонесса кивнула, вспоминая свое окружение с самого раннего детства. Завистники, ждущие когда она оступится, чтобы понести треп о ней. Крики отца, каждый раз, как ему доносили о малейшей её провинности. Порой, надуманной кем-то.

— Я знаю, как тяжело тебе было. А ещё говорят: счастье в золоте, — богиня покачала головой. — Так ли это? В чем счастье, скажи?

— В любви, — шепнула мадам Джакобо. — И только в ней.

— Ты можешь попросить меня, но только об одной вещи. Только одна просьба. Говори.

Демонесса на мгновение смутилась. Взглянула на своего тролля и выдохнула. Черты её лица разгладились, а уголки губ приподнялись.

— Это легко, — она кивнула и прошептала: — счастья для тех, кого я люблю.

— Хорошо, — Камила кивнула, — а лично для тебя?

Демонесса снова призадумалась. В голове было столько мыслей, но она не могла ухватиться хоть за одну из них. Но нужно было отвечать, поэтому она слегка смущенно шепнула:

— Быть рядом с Трояром. У нас не было счастья при жизни, позволь нам...

— Нет!

Богиня взмахнула рукой, призывая ее замолчать. Еще один взмах, и их понесло куда-то высь. Под ногами остался огромный зал с трибунами. Несчастный небесный Прокурор. Судья, смотрящий словно в

никуда. И гном, ползающий среди конвоиров.

— Я кое-что придумала для вас двоих, — богиня же вниз не смотрела. — Миров много, и есть у меня выход в один. Вам понравится. Только одно условие — вы никому и никогда не скажете, как попали туда. Живите, сколько вам отведено, и любите друг друга. А я за вами прослежу...

Впереди снова закрутился густой туман. В его центре расширялась воронка, через которую проглядывались аккуратные деревянные домики с черепичными крышами, огороды и бегающие по сельской дороге псы. Следом неслась детвора, весело визжа.

— Здесь вы сможете найти себя, — богиня обернулась. — Ещё одна жизнь, вы её заслужили. У каждого свой путь к счастью, и не всегда он прост и легок. Удачи вам. И не забывайте про меня.

Камила засмеялась и снова взмахнула рукой, отправляя тролля с демонессой в сельские дебри, где со дня на день уже ждали нового кузнеца с женой. Поговаривали, что она умна, образована и вполне может занять место учителя в небольшой деревенской школе.

Эпилог

Год спустя

— Милая, я голоден. С утра из кузни не выходил, — заглянув на кухню, Трояр едва сдержал смех.

Его любимая жена, сжав в руке нож, опасно нависала над несчастной растерзанной курицей. Та лежала, раскинув ноги и беспомощно свесив голову с разделочной доски. Ждала своего часа, бедняжка, и уже сама готова была отправиться в печь, но никак.

— Ага. А чем ты занята, Миллиссента? Я так понимаю, это наш ужин? — тролль рисковать не стал и решил мягко зайти со стороны.

Его демонесса нрава была крутого. Но красивая-а-а!

Трояр зажмурился от счастья, глядя на нее. Стоит в ярком голубом платье, белый передничек подвязан. Волосы уложены. Как же он мечтал хоть когда-нибудь увидеть на своей кухне такую вот прелесть.

Да и боги с ним, с ужином. Сам приготовить способен.

— Миллисента, отомри!

— Я не могу, Трояр, — она обернулась на него, едва сдерживая слёзы. — У меня рука не поднимается вонзить в нее нож. Я уговариваю себя, а никак. Ещё и малыш толкается. Наша доченька явно против такого зверства.

Отбросив орудие пытки для курицы, она, всхлипнув, бросилась в объятия мужа. Знала, что и утешит, и бранить за нерасторопность не станет. И вообще, поцелует и решит все её проблемы.

— Правда пинается? — тролль обнял её и положил руку на довольно внушительный живот своей любимой.

Под ней тут же почувствовался легкий толчок. Вздрогнув, мужчина прижал к себе свое сокровище.

— Ничего, — прошептал, уткнувшись в мягкие волосы демонессы, — не можешь и не нужно. Сколько раз говорил: мясо буду разделывать я, а ты — все остальное.