Секретарь лорда Демона
Шрифт:
— Ваша матушка? — непонятно зачем спросила.
— Да, — ответил он прямо за моей спиной. Обернувшись, я чуть ли не припечаталась в его мощную грудь носом. — В тот год она родила меня. Говорят, внешне мы схожи.
— Да, наверное, — пробормотала смущённо.
Усмехнувшись, демон поймал прядку моих волос и пропустил ее через пальцы.
— Несравненная Миллисента Джакобо, красивая всеми желанная женщина и просто отвратительная мать.
— Но вы ее любили? — я осторожно сделала шаг в сторону, чтобы увеличить между нами расстояние.
— А разве сын не должен любить ту, что дала ему жизнь? — он внимательно
Резко сменил он тему.
— Это имеет для вас какое-то значение? — что-то тревожно зазвенело в душе.
Нет, возможно это просто живот от голода урчал, но все равно неспокойно как-то стало.
— Да, имеет, — он кивнул. — Розы? Орхидеи? Камелии?
— Ромашки, — брякнула и поспешила на выход.
Не понравились мне его расспросы. Еще не хватало, чтобы он снова приставать начал.
Выскочив из кабинета, натолкнулась на слегка растерянный взгляд сидящей на моем кресле мадам. Она явно все слышала, и что-то ее сильно задело.
— После обеда пойду к нашему отделу кадров за консультацией, — пробормотала, оборачиваясь на закрытую дверь кабинета Его Рогатейшества. — Она здесь за местную сваху. Расспрошу у нее о невестах. Узнаю, где их вообще искать. Может и получится ему кого-нибудь подобрать, не переживайте.
Она лишь кивнула в ответ.
Глава 30
Вернувшись с обеда, я обнаружила, что стопка папок разобрана, но самой мадам Джакобо нет. Исчез куда-то призрак неугомонный. Заглянув в кабинет шефа, обнаружила — и его нет на месте.
Зато пахло козлиным духом. А на столе в вазе красовался необычный букет из обычных ромашек. Вроде и цветы самые простые — полевые, а такая композиция. Маки были посрамлены.
Я снова покосилась на дверь в кабинет начальника.
Неужто это его способ извиниться за наше знакомство? Хм... Ну, нет... Скорее способ подкатить и забраться под юбку. Умасливает, черт такой... Фыркнув, я переставила вазу на камин. На такие дешевые трюки не куплюсь. Присев на свое кресло, покосилась на портрет мадам. Вроде как обещала заняться ее проблемой. Угораздило же. Но спать хорошо я любила, ванну тоже предпочитала принимать одна. Так что не женю ее чертенка великовозрастного — вызову экзорциста.
Вот с такими мыслями я поплелась к нашему отделу кадров.
***
Мадам Эльвира в строгом сером платье обнаружилась там, где ей и положено быть — в своем кабинете, заставленном шкафами, в которых покоились обычные картонные папки в неприлично огромном количестве.
— Арина, — услышав мои шаги, ведьма подняла голову. — А я все жду тебя в гости с новостями и никак. Рассказывай, как устроилась?
Улыбнувшись, я скользнула на свободный стул рядом с ней, поставила локоть на стол и уперлась в него подбородком.
— Ага, — мадам Эльвира мою позу оценила. — Говори!
— Не знаю, что вы сделали, что эти трое теперь к моему заду как банные листы пристали, но исправляйте. Первый линяет, у второго традиции, маменька и четыре сестры, а третий — холодный как мрамор и от него не ребенка, а статуэтку рожать нужно. Не годится!
Ведьма тихо засмеялась. Встала и поставила передо мной красивый фарфоровый чайник и чашечку на блюдце. Затем со знанием дела разлила крепкий черный напиток и
— Начнем с того, Арина, что я с тобой совершенно ничего не делала. Все сделалось в тот момент, когда ты перешла через пропускной пункт.
— А конкретнее?
Я отпила немного горячего чая и зажмурилась от удовольствия.
В нос ударил густой и приятный аромат мяты.
— А конкретнее, — ведьма охотно мне подыграла, — с тебя снялся "Венец безбрачия", потому как с магией твоего мира в наш ну никак нельзя.
Услышав такое, я так и замерла с бокалом в руках. Нахмурилась. Нет, когда-то я слышала уже нечто подобное, но никогда не воспринимала всерьез эти бабушкины сказки.
Какой еще "Венец"? Какая магия?
Моргнув, я взглянула на ведьму перед собой, она словно давала мне время прийти к неким мыслям.
— Ладно, — я медленно кивнула, — Если есть вы, то чего бы не существовать магии и венцу этому. Но откуда он на мне?
Женщина вздохнула. Поднялась и, подойдя к высокому окну, открыла раму, впуская в небольшое помещение свежий воздух. На горизонте собирались тучи. Грянул гром.
— Не откуда Арина, а почему, — мадам Эльвира повернулась. В ее глазах вспыхнул и погас зеленый огонек. — О "Венце безбрачия" известно было еще нашим предкам. Я говорю — нашим, потому что я, как и ты, родилась не в этом мире. Но попала я сюда иным путем. Но сейчас мы не о том. Так вот, раньше если хозяйственная, симпатичная девушка долго не могла найти жениха, то родня всерьез начинала говорить о порче. Сглаз, проклятие. Да как угодно. И чаще всего это и был тот самый "Венец". Я села ровнее и сложила руки на груди. Что-то в ее словах меня задело. Я, конечно, не красивая, но и не уродина. И вполне было бы логично, чтобы хоть какой-то жених у меня бы все же появился.
Вот только я даже на свидание никогда не ходила.
— Кто меня проклял? — спросила, прямо глядя на ведьму. — Кто и зачем?
Она как-то неопределенно пожала плечами.
— Вы знаете, — я прищурилась. — Говорите. Меня особо никогда не щадили словесно. Я толстокожая.
Она развела руками.
— Ты сама сейчас ответила на свой вопрос, Арина. Тебя никогда не жалели. Понимаешь, почти всегда «Венец» идет от близкого родственника. Мать или бабушка. Реже тетя... Слова, Арина, материальны. Они способны обидеть, ранить и даже убить. У твоей мамы наверняка не сложилась личная жизнь. Она, скорее всего, много плохого говорила о папе, когда ты была еще девочкой.
— Ну почему же девочкой? Я вообще всю жизнь расплачиваюсь за то, что он мерзавец. Компенсирую матери его предательство. И при этом я была, есть и останусь навечно для нее плохой. Просто по определению. Плохой и по гроб жизни обязанной.
Выпалила и язык прикусила. Никогда я еще никому не жаловалась. Накапливала все в себе и молча терпела.
— Вот и корень твоей беды, Арина. Ты умница, красавица, но, увы, глубоко несчастна внутри. У тебя закреплен в подсознании страх, что мужчина — предатель, что из-за него придется страдать. Рассчитываться за его ошибки. Ты не веришь в свое счастье. Не знаешь, какое оно. Не видела. На тебя смотрят, но обходят стороной — отталкиваешь. Одиночество давит, и магия материнского слова становится все материальнее. "Венец безбрачия" крепчает, укореняясь в душе, и впиваясь шипами в сердце.