Секретарь лорда Демона
Шрифт:
Что же поездка выдалась на славу. Лафилье был под сильным впечатлением. Особенно его поразил местный рынок. Это тебе не изысканная кофейня с булочками напротив замка. Там всё было пропитано духом чебуреков и пирожков. Жирных, с некой загадочной горчинкой, которую им придавало никогда не меняемое масло.
Я честно предлагала эльфу угоститься, но он лишь качал головой, крепко вцепившись в ручку двери машины. Наверное, боялся, что его жертва возьмет да и выпнет своего похитителя на растерзании судьбе. Ну или пирожков.
Но как я могла? Это же
Сдохнет же, вкусив местных деликатесов. А мне потом отвечай за истребление редкой расы ушастых. Я же не знаю, может, у них в том мире эльфы занесены в Красную книгу и охраняются законом. Просто иных причин, почему этот тупень занимал такую почетную должность, как помощник владельца корпорации, я не знала.
Да был бы злодеем злодейским — куда ни шло. А так — лопух иномирный.
Конечно, были в моей голове выражения и покрепче, но я сдерживалась. Ему и так несладко теперь в этой жизни. Побежал за лучшим будущим и вот так сел в лужу. Прямо задом в самое глубокое место.
Хотя гордость брала за наших разводил!
В итоге, когда я притормозила у подъезда родной пятиэтажки, в голове навязчиво крутился вопрос: а кто кого похитил? Потому как взгляд у Лафилье был такой несчастный, забитый.
В общем, загрустил злодей.
— Кило золота мне на лапу, и я разрешу тебе пожить у себя месяц. А нет — выбегаю из машины и ору: Помогите, насилуют! — моя улыбка превратилась в оскал.
— Ну ты и стерва, — пролепетал он и полез в карман.
Дрожащей рукой вытащил слиток золота и протянул мне.
— Лафилье, ну ты совсем? — я снисходительно приподняла бровь. — А я что с ним делать буду? Ну разве что присяду в тюрьму за мошенничество и черт знает что ещё. Какие статьи пришьют.
— А-а-а, — уши эльфа сникли и загнулись.
Сейчас он напоминал щенка овчарки.
— К слитку, мой неуважаемый иномирный друг, должен, нет, просто обязан, прилагаться сертификат. Именно в нем и будет информация, подтверждающая его происхождение. Там же номер слитка, ну, само собой, уникальный. Проба, масса. У тебя такой есть?
Лафилье покачал головой, тряся ушами.
— И не будет, — припечатала я его. — А значит, никаких законных сделок с золотом. И всё потому, что паспорт у тебя, Лафилье, липовый. Никакие кассовые документы ты оформить не сможешь. В общем, спрячешь золотишко под подушку и никому не скажешь. А то тебе за него господа бандиты голову откусят. Отнимут и через черные рынки прогонят.
— А если я сам через рынки? — в его голосе прорезалась умирающая надежда на что-то светлое и хорошее.
— А кому ты там нужен, Лафилье? Кто к своей кормушке будет пускать какого-то ушастого чужака, за спиной которого никого сильного и власть имеющего нет. Это там за тобой Инчиро стоял и непонятно зачем тебя терпел. Хотя да, слизняк ты знатный. Чуешь подранков и хорошо задом во все стороны крутишь. Думаю, Инчиро это понимал и использовал. Ну хотя бы потому что корпорация его убытки не терпела, а показывала только прирост капитала. Но здесь, эльф,
Он так трогательно моргнул, что сердце защемило. С детства щенка хотела. А тут такой экземпляр.
— Гад ты, — выдохнула сокрушаясь. — Меня никогда никто не спасал. Я же рассчитывала на битье твоей морды Инчиро. Я вся такая в слезах, челка назад, бегу в его объятья. Дальше всё по классике — поцелуи, признания, вынос твоего бездыханного тела. А теперь что? Ну как я тебя, задохлика облапошенного, моими, пусть будет, соплеменниками ему на растерзание отдам? Всю жизнь мне испоганил! Романтику убил. А такой шанс был. Внукам бы рассказывала, как их дедушка меня из лап злодея вытащил. Ирод ты, Лафилье. Ладно, пойдем посмотрим, что с моей квартиркой. Вылезай из машины.
На мгновение показалось, что он сейчас, сокрушаясь, начнет извиняться и биться лбом о бардачок. Но Ушастый втянул голову в плечи и шустренько открыл дверь. Вытащил свою тушку наружу и тут же запрыгнул обратно в салон.
— Там кто-то есть под лавкой, — его голос скатывался к истеричным ноткам.
— Бомж? — Я пожала плечами и выглянула. — А нет. Сосед с первого этажа. Его просто периодически выгоняют из дома, и он спит там. Под лавкой. Утром протрезвеет и поползет к жене. Та остынет и впустит. Вылезай, говорю. Есть хочу, да и всё тело ломит после твоего яда.
— Он нага, — пробурчал эльф в ответ.
— Поговори мне ещё, — прикрикнула на него. — Ничего у тебя своего нет. Всё уворованное. Даже яд и тот нагов.
Нет, конечно, я издевалась. Но у Лафилье губки задрожали. Явно он не так мой мир представлял. Разбились его розовые очки за одну поездку. Ещё бы.
Закрыв машину, бодрым шагом пошла в подъезд. Следом семенил заморыш. Пугливо озирался.
Во я его застрашила!
— А чего ты боишься, у тебя же нож, — поддела его.
— А у ваших бандитов что? — пропищал он, всматриваясь в полумрак подъезда.
— Скажем так, они очень поржут, увидев твоё грозное оружие. — Ты поэтому не испугалась, да?
— Ага, — закивала. — Если бы не яд и не головная боль — прямо там попинала. Но тебе видишь, как повезло.
Сглотнув, убогий посеменил следом.
А меня зло брало. Вот какими глазами я на Инчиро смотреть буду, когда он придет? Стыдно за такое похищение. Ещё доказывай, что не сама ушла. Извиняйся, что спасение не состоялось. Восстанавливай порушенную демонскую гордость. Все через одно место.
Подойдя к двери, я вытащила ключи, что на моё счастье, в свое время были оставлены в бардачке. Беспечность оказалась удачей. Провернула их в замке и толкнула дверь на себя.
— Не двигаться! — проорал кто-то мне в лицо Ульянкиным голосом.
Сестра стояла в коридоре, держа скалку как биту.
— Арина! — взвизгнула она. — Ты вернулась! Какое счастье!
Её челюсть задрожала, моя бровь вопросительно приподнялась.
— Сначала дай поесть, — выдохнула, задом чувствуя, что меня ждут новые потрясения.