Секретарь на метле

Рымарь Диана

Бажена и хотела бы ему ответить, да не могла. Из горла теперь раздавался лишь свист, лоб покрылся холодным потом, даже сердце будто перестало биться.

Колдун меж тем приближался, тянул к ней руки:

— Как ты вовремя нашлась! Мои запасы почти на исходе, а ты так молода… ты дашь мне много-много силы! Я выпью ее из тебя…

Бажена не знала, что это, — колдовство или просто ужас, но сдвинуться с места так и не смогла. Умирая от ужаса, наблюдала за тем, как колдун придвинулся к ней вплотную, почувствовала на горле

его ледяные пальцы и резкую боль, когда он приложил ее затылком о стену.

— Я выпью тебя до дна, ведьма… — рычал довольный колдун.

Он потянулся губами к лицу Бажены, будто собирался ее поцеловать, а из его рта несло смрадом, как будто он не чистил зубы все эти семьдесят восемь лет. Очень хотелось отвернуться, отодвинуться как можно дальше, но ведьма до сих пор не могла пошевелить даже мизинцем.

Лицо колдуна всё приближалось, и Бажена знала — этот поцелуй будет стоить ей жизни…

Глава 46. Незваный гость №2

«Торт или пирожные?» — гадал Богдан, стоя у витрины.

Так удобно! Кондитерская располагалась всего в квартале от дома Бажены. Балуй девчонку сколько душе влезет… А вдруг ей опять не понравится? Хотя как раз против вкусностей она не возражала, когда он пришел к ней в гости с подарками в самый первый раз.

— Пирожные! — заказал продавщице. — Вон те, заварные, с черникой… Хотя нет, лучше те, шоколадные. Стойте! Давайте мне лучше торт «Красный бархат».

Да, торт будет уместнее всего.

Богдан прекрасно отдавал себе отчет: он не самый терпеливый мужчина на этой планете. Ну и пусть, не всем же быть образцом терпения. У него горячая кровь, он человек с темпераментом, свойственным людям юга России.

Хотел сдержаться, дать рыжей прелести несколько дней на то, чтобы пообвыкла, но не смог. Очень хотелось хоть немного пообщаться с Баженой вне работы. Полчаса, пятнадцать минут — всё хлеб. Она такая официальная в офисе, что просто сводило скулы, а Богдану хотелось ее настоящую.

Пусть улыбнется ему хоть раз искренне, посмотрит особенным взглядом…

Рыжая прелесть умела смотреть на него по-особенному. Будто в данную минуту только он ей важен, видела его одного. Никто и никогда не смотрел на него так. В подобные моменты Богдан готов был сделать для нее всё что угодно. Луну с неба? Пожалуйста! Девушка, вам в какую упаковку ее завернуть?

Подхватил торт и помчался по известному адресу. Гадал, сильно ли Бажена на него зла за выходку с рестораном. Хотя цветы приняла — уже отлично, великолепный знак.

Спешил, хотя не понимал, зачем спешит, — не на пожар же опаздывает. Однако ноги сами несли вперед. Прошел в подъезд за влюбленной парочкой, помчался к лифту, выскочил на последнем этаже и замер, смотря на оставленные в двери ключи.

— Да она издевается! — зарычал. — По заднице надаю…

Ограбят девчонку, будет знать.

«Надо и правда устроить ей выволочку по части безопасности,

она слишком беспечна!» — с этими мыслями Богдан и зашел в квартиру, даже не подумал постучать — настолько взбесил его вид этих самых ключей.

Зашел и замер в прихожей, услышав мерзкий, скрипучий голос, каким обычно разговаривают старики. Хотя голос достаточно сильный для стариковского:

— Ты пустая… Почему ты пустая?! Где твоя сила? Она нужна мне! Отдай силу или удавлю!

«Телевизор?» — первая мысль.

Но у Бажены ведь не было телевизора, да и звук не походил на тот, что льется из динамиков даже самого лучшего качества.

Даже пахло здесь не как обычно — гнилью тянуло, сладковатый тошнотворный запах.

«Кто-то проник в квартиру!» — наконец дошло.

Торт с глухим стуком выпал из его рук прямо на пол прихожей.

Островский бросился в комнату и застал свою нежную рыжую девочку прижатой к стене огромным черноволосым упырем. Тот держал ее за горло и тянулся к ней оскалившимся ртом, словно хотел откусить ее губы.

— Почему ты пустая?! — снова заорал упырь и с силой дернул хрупкую девчонку за шею, приложил головой к стене.

У Богдана мгновенно застучало в висках, сердце забилось, как оглашенное. Островский бросился к нападавшему, но зацепился взглядом за дешевую, кое-как сколоченную деревянную табуретку, которую Бажена использовала как полочку для разных мелочей. Схватил и со всей мощи обрушил на широкую спину нападавшего.

Табуретка разлетелась на части, а упырю хоть бы хны, только охнул глухо, но даже не подумал упасть, на что Богдан надеялся.

Зато хоть девушку выпустил…

Черноволосый упырь развернулся к Островскому, заговорил на каком-то совершенно непонятном языке:

— Аб лун акара…*

Говорил с таким видом, будто смертельное заклятие читал.

Островский на эту тарабарщину лишь приподнял бровь, а у упыря вдруг отвисла челюсть.

— Инквизитор… — произнес он внезапно осипшим голосом.

— Иди сюда, тварь! — зарычал Богдан в ответ.

Не раздумывая, бросился на противника. Умелым захватом вывернул его руку, хотел вывести из квартиры, однако гад оказался не так прост. То ли к боли был нечувствителен, то ли вывиха плечевого сустава не боялся. Но как-то хитро выдернул руку, выкрутился и бросился наутек.

Богдан так и не понял, что только что произошло и как умудрился выпустить противника. Раньше из его захвата никто из партнеров по спарингу выбраться не мог.

— Ты в порядке? — Островский бросился к Бажене.

А она сидела прямо на полу и беззвучно плакала, продолжая прижимать к себе то, что осталось от некогда шикарного букета лилий.

* Аб лун акара… — Сердце, в камень обратись… (заклинание придумано автором).

Глава 47. Ее защитник

— Отдай… Ну отдай же…