Секретарь старшего принца 4

Свадьбина Любовь

В уютной и определённо тёплой комнате вдруг стало холодно, как на леднике.

Валерия же с интересом разглядывала блестящие рубиновые шарики в золотых сеточках крепления.

– Секунду. – Я сдёрнула перчатку (от пристального взгляда Валерии на мою руку я опять ощутила себя голой) и накрыла серьги ладонью, раскинула базовые диагностические заклинания. Это был амулет. Защитный. – Ничего опасного, можешь надевать.

Вздёрнувший подбородок Эзалон выглядел почти оскорблённо. Но попробовал бы он провернуть такое при принце Арендаре – быстро

бы получил.

С подростковой непосредственностью Валерия убежала в гардеробную надеть серьги, а мы вчетвером остались. Мне сразу стало чуть легче.

Эзалон и Никалаэда переглядывались, Пушинка неотрывно следила за мной. Я делала вид, что мой абсолют – это нечто само собой разумеющееся, а не громкое объявление недоверия всем менталистам, которые сегодня окажутся на одном со мной праздничном мероприятии.

Возможно, стоило воспользоваться семейными разработками и замаскировать использование абсолюта, но так я отвлекала внимание всех менталистов на себя.

Абсолют дал ещё один побочный полезный результат: Никалаэда, желая держаться от него подальше, попросила Эзалона сопровождать её, так что Валерия досталось мне.

Вроде всё складывалось удачно: Элор далеко отсюда дрых, усыплённый порцией драконьего зелья, разум Валерии теперь защищён, как сопровождающий я могла постоянно находиться рядом с невольной хранительницей моей тайны.

Но дурное предчувствие не отпускало.

Или это так действовала на меня мучительная неловкость от того, что Валерия знает правду?

Или что-то ещё, чего я пока не понимала?

Глава 40

Шестнадцать лет назад я сбежала из дома, чтобы провести праздничную ночь в городе, посмотреть, как веселятся простолюдины. Там была музыка, смех, песни, пляски, конкурсы. Пламя факелов. И много-много существ. Их разгорячённые весельем и алкоголем тела окружали меня, яркие образы из их сознаний ослепляли, кружились безумным сладостным калейдоскопом.

Они так разнообразно пахли эти чужие мне существа.

Так улыбались.

Музыка сплеталась с голосами.

Они окружали меня.

Это было частью моих кошмаров. И я верила, что хотя бы с этим их элементом справилась окончательно и безвозвратно.

Свадьба Огнада и Клэренс показала, что участие в чопорных балах меня не излечило, что с этим страхом не всё ещё закончено.

После традиционной поездки по городу и к храму экипажи, запряжённые живыми и зомби-конями, вывезли гостей в поле к накрытым столам и чёрным и белым палаткам. Украшения из цветов и искусственных черепов повторяли тематику жизни и смерти – как сила Клэренс и Огнада. Зомби и големы готовы были услужить каждому.

Мне было неуютно среди веселящихся преподавателей и прочих гостей молодожёнов. Тошно. Жутко. Простонародная музыка раздражала до зубовного скрежета (не впечатляло даже то, что исполнял её уникальный зомби-оркестр).

Сама эта тема – жизни и смерти навевала слишком много воспоминаний.

Я

чувствовала себя чужой. Слишком лишней – снова трезвая, когда все, кроме гвардейцев охраны и мертвяков, пили. Совет профессора Эзалона расслабиться чем дальше, тем сильнее казался издёвкой, хотя я понимала: он не подразумевал ничего дурного. Но как можно расслабиться, если он чуть не открыто заявил, что не будет сдерживать пьяные порывы прочитать остальных, а Санаду явился в призванной короне из кристаллов, усиливающей его ментальные способности?

И если вначале, за столом, во время первых представлений зомби и вначале конкурсов было ещё более менее терпимо, то после полудня мне становилось всё хуже в этой шумной, жаркой, пропахшей вином толпе, радостно приветствующей безумные состязания с применением магии.

Ещё и Дарион… он слишком много пил и держался подальше от меня, даже не смотрел в мою сторону. Вызвался на состязание против зомби-медведя, и в момент, когда огромная мёртвая тварь придавила его к земле, моё сердце, хоть я и была зла, ёкнуло. А Дариону будто мало было этого: он влез в состязание «кто больше выпьет». В финале остался он и Саториус, я пыталась поймать тёмный взор моего медведя, но тот пил-пил и пил, пока не получил свой приз с черепами.

Он не смотрел на меня так старательно, что это становилось почти подозрительным. А на конкурсе по переносу девушек через препятствия Дарион схватил именно Валерию – ту самую, которую не хотел огорчать запретом посетить эту треклятую свадьбу.

Я не знала, куда себя деть. Меня не трогали. Даже пьяные остерегались. Только ядовитый паразит ловил в прицел золотого, как у Аранских, взгляда. Эта так называемая Пушинка за мной следила. И это нервировало, чешуйки покрывали тело, стоило огромных усилий не позволить им проступить на лице.

А самое плохое: надвигался вечер. Жаровни и огни разгоняли сумрак, но небо темнело.

Шестнадцать лет назад в своём родовом замке я смотрела на также неторопливо темнеющее небо и ждала праздника, предвкушала побег…

Пока шли конкурсы и маги красовались способностями, пока ярко светило солнце, мне проще было провести черту между этим праздником и тем, давним, среди обычных существ, закончившимся так ужасно. Но магические конкурсы отгремели, полилась танцевальная музыка, и граница между прошлым и настоящим задрожала, словно марево, всё стало смешиваться…

Смех, щебет голосов. Пламя жаровен. Толпа… Мне нечем было дышать, хотелось что-то сделать, броситься на всех и резать-резать их гибкими лезвиями, чтобы кровь лилась, и смех сорвался в вой нестерпимой боли…

«Довольно!» – одёрнула я Жаждущего крови.

«Ну тебе же не нравится, я просто предложил. Сразу стало бы веселее».

Я глубоко вдохнула горячий, слишком вонючий воздух.

Снова я глупо позволяла эмоциям брать верх, мучить меня…

Запустив пальцы в волосы, я провела ими по прядям. Вспомнила о цели своего пребывания здесь и развернулась, ища взглядом Валерию.