Секретарша для доктора

Нилс Бетти

— Да, я еще сказала об этом миссис Симпкинс.

— Мудро. Доброй ночи, мисс Пейдж.

Опять мисс Пейдж! Они пойдут вместе на танцы, он пригласит се на первый танец, а потом вежливо передаст ее тому, кто окажется поблизости.

Нет, я не должна туда идти, подумала Матильда, прекрасно понимая, что никто на свете не сможет ее остановить.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В субботу Матильда была уже готова задолго до половины седьмого. Она очень боялась, что в последний момент всё сорвется. Девушка, как могла, успокаивала себя, сидя в гостиной с матерью и отцом. Она потратила массу времени на прическу и макияж, но результатом все равно осталась недовольна. Она не замечала своей прелести, видя в себе только одни недостатки. Однако даже мать залюбовалась дочерью, жалея, что Матильда не хочет кардинально изменить свою прическу.

— Тебе бы надо пойти в парикмахерскую, сделать хорошую стрижку и мелирование.

Испугавшись, что Матильда последует ее совету и истратит все свои деньги в парикмахерской, она замолчала. Миссис Пейдж сама собиралась вскоре туда наведаться, выпросив предварительно денег у дочери.

Мистер Пейдж мягко сказал:

— Ты такая хорошенькая, моя дорогая. Надеюсь, ты проведешь прекрасный вечер. Ты там должна обязательно познакомиться с молодыми людьми.

Миссис Пейдж нетерпеливо проворчала:

— Дорогой, это всего лишь деревенские танцульки. Ни одна из моих подруг туда не пойдет. Я думаю, доктор Ловел просто чувствует, что должен туда пойти ради приличия.

Матильда надела пальто. Она уже услышала скрип садовой калитки, а вслед за этим стук в дверь. Девушка впустила доктора в комнату, и он пару секунд молча глядел на отца и мать Матильды, потом сказал:

— Мы можем идти? У тебя есть ключ? Я думаю, что раньше полуночи мы не вернемся.

— Ой, нет, я должна ее дождаться, — сказала миссис Пейдж. — Я встаю рано, поэтому всегда сплю после обеда. Хотя, конечно, вечером я уже буду так утомлена...

— В таком случае вы можете не ждать Матильду, а спокойно ложиться спать. У нее ведь есть ключ?

— Конечно, — произнес мистер Пейдж. — Возвращайтесь, когда посчитаете нужным.

Матильда взяла ключ и пожелала отцу спокойной ночи. Она попыталась поцеловать мать, но та бесцеремонно отвернулась от нее. Матильда вышла в распахнутую дверь, и они с доктором сели в машину. Девушка хотела было заговорить о чем-нибудь, но ничего ей не приходило на ум. Мать испортила ей настроение.

Тем не менее доктор, казалось, ничего не заметил; он весело болтал о пустяках, а когда они приехали к клубу, он припарковал машину недалеко от входа, и они с Матильдой вошли в зал. В клубе собралось много народу, стоял такой шум, что оркестр едва был слышен. Большой зал украсили воздушными шарами и цепочками из разноцветной бумаги, что создавало праздничную атмосферу, располагающую к веселью и отдыху.

Матильда едва успела снять пальто и положить его на груду верхней одежды у двери, как доктор взял ее за руку и повел на танцевальную

площадку.

— Мне нравится твое платье, — услышала Матильда слова доктора. Его голос звучал убедительно.

Он танцевал хорошо, но и Матильда, хотя не посещала танцевальной школы, двигалась не хуже. Доктор здоровался с друзьями, которых она не знала. Вскоре они уже танцевали в общем кругу, и Матильда почувствовала, как она счастлива.

Народу было очень много, и через пару минут Матильда начала узнавать в толпе знакомые лица: миссис Симпкинс в красном бархатном платье танцевала с мужчиной небольшого роста, наверное с мужем; владелец кафе, буквально прокричавший ей приветствие; несколько пациентов, которых едва ли можно было узнать в их новых нарядах; преподобный мистер Милтон с супругой; леди Траскотт и другие женщины, с которыми мать играла в бридж. Все они веселились...

Вскоре оркестр заиграл медленный танец. Чья-то рука оторвала ее от доктора, и Матильда оказалась в объятиях веселого деревенского молочника. Затем она танцевала с мистером Милтоном, почтальоном, владельцем кафе, а потом, к ее большой радости, — с доктором.

— Тебе весело? — осведомился доктор.

Она кивнула.

Когда музыка кончилась, доктор нашел для Матильды спокойный уголок, а сам сходил за сэндвичами с ветчиной, газировкой для нее и пивом для себя.

Они танцевали еще и еще, и Матильда, прижимаясь к его груди, никогда еще не чувствовала себя так хорошо и спокойно. А доктор, обнимая ее тонкую талию, думал, что неожиданно нашел сокровище, которое долго искал.

Было уже около двенадцати часов ночи, когда леди Траскотт, почти бездыханная после быстрого чарльстона, предложила им пойти к ней домой и выпить чего-нибудь горячительного.

— Все, кто остался из нашей компании, все идут. — Она улыбнулась Матильде. — Так всегда было. К полуночи уходят взрослые, остается только молодежь, и здесь организуется дискотека.

Матильда не успела ничего сказать, как доктор ее опередил:

— Мы не возражаем. — Затем он обратился к девушке: — Не беспокойся, я отвезу тебя домой, когда ты захочешь.

Дом леди Траскотт был весь в огнях, а ее домработница, ожидающая их прихода, приготовила горячий кофе, теплые хот-доги и пирожки. Оглядевшись, Матильда увидела, что леди Траскотт собрала у себя самых уважаемых людей деревни: миссис Симпкинс с мужем, нескольких фермеров с женами, преподобного мистера Милтона с супругой, вспыльчивого пожилого полковника, жившего напротив церкви, владельца кафе и молочника.

Матильда остановилась поболтать с полковником, который оказался очень приятным собеседником. Он любил поговорить о своем саде и рассказал, что собирается разводить этой весной редкие растения, пообещав и ей дать саженцы. Вскоре к ним присоединился мистер Симпкинс, который не меньше полковника любил свой сад, и они уже втроем обсуждали предстоящий дачный сезон. Доктор, взглянув с другого конца комнаты на Матильду, увидел, с каким пылом и неподдельным интересом она беседует с мужчинами.