Секретарша для Кощея
Шрифт:
— Праздники длинные, пап, — попыталась я его утешить, — главное на Рождество все вместе соберемся.
— Ага….
Папа никогда не отличался особой религиозностью и как человек старой советской закалки считал главным праздником все же Новый Год.
Родители мои жили в небольшой деревне под Рязанью. Только переступив через калитку, я поняла как же соскучилась по дому, бане и чистому белому снегу. На кухне мама уже накрывала на стол. Мы вместе пообедали. Папа ушел затапливать баню, а мама налив нам по второй чашке чая приготовилась слушать. Проблема заключалась в том, что впервые в жизни мне не хотелось ничего ей рассказывать. Я себе то
— Как дела на работе? — спросила она.
— Платят хорошо, начальник адекватный, фирма приличная. Как думаешь, может дорожки еще раз почистить?
— Снег только выпал, еще ничего не намело, — удивилась мама, — Ты к Костику вернулась?
На последних словах голос ее дрогнул.
— Что? Нет! О Боже, конечно нет! — воскликнула я.
— Тогда может быть встретила кого? — мама наклонилась вперед и уставилась на меня, как ребенок на витрину с пирожными.
— Нет, мамуль, — тут я с грустью вздохнула.
— Успеется, — уверенно сказала она, — ты бровки оформила? Тебе очень идет.
— Да, спасибо Тоне. Она меня уговорила.
— Алина еще ходит реснички наращивает…
— Ой все, — я встала из-за стола, так как упоминание старшей сестры было сигналом к тому, что пора заканчивать разговор, — пойду отдохну немного. Спасибо за обед, мам.
Я поцеловала ее и спаслась с кухни бегством. По хорошему нужно было помочь помыть посуду, ну да ладно. В следующий раз. Я догадывалась, что мама переживает за мое будущее. Двадцать пять лет, еще не замужем… Рассказывать о том, что в современном мире родить ребенка можно и в тридцать, а замуж при этом выходить вовсе не обязательно, было бессмысленно. Мои родители были консервативны и Алина полностью соответствовала их представлению успешной и устроенной в жизни дочери. К тридцати годам она была замужем. Имела двоих детей, стабильную, плохо оплачиваемую работу и свое жилье, оставшееся мужу от бабушки с дедушкой. Она была счастлива и я искренне радовалась за сестру. Мама же старалась ненавязчиво направить меня по ее стопам. Стоило Алине покрасить волосы, записаться на танцы, купить сеансы массажа и мама тут же предлагала мне сделать нечто подобное. Проблема заключалась в том, что я была не Алина. Меня устраивал натуральный цвет волос, я не хотела трясти животом под музыку и тем более лежать на столе без одежды и терпеть прикосновения мало знакомого человека. И вот теперь ресницы…
Тишка после пережитого стресса спал на кровати. С того момента, как я уехала учиться в институт в моей комнате мало что изменилось. Конечно исчезли плакаты с группой «Корни». В период фабрики звезд я была влюблена в одного из солистов. В остальном все было так же. На полках пылились старые учебники и энциклопедии для девочек. На столе стояла копилка в виде жирного рыжего кота, я всегда испытывала к ним слабость. Устроившись буквой «зю» чтобы не потревожить Тишку, я прикрыла глаза.
Вспомнился вечер в машине Алексея. Как меня подмывало на прощание хотя бы невзначай коснуться теплой руки. Отрицать то, что меня тянуло к своему начальнику было глупо. Я даже не заметила как мы перешли на «ты».
Но Алексей был занят. И кем?! Они совершенно друг другу не подходили и отношения с родителями Василисы вроде бы были не очень. А чего стоили приступы ревности с ее стороны? И это при том, что она сама ему изменяла!
Я больно себя ущипнула, в попытке прекратить эту мысленную истерику и зарыть желание рассказать все Алексею в глубины подсознания. В конечном
Я погладила Тишку. Впереди были праздники, а значит у меня было время прийти в себя. Обычно говорят «стерпится-слюбится». Интересно, а «стерпится-разлюбится» бывает?
Но все хорошее быстро заканчивается и длинные выходные с семьей подошли к концу. До аэропорта я добралась без проблем на такси. С Алексеем Юрьевичем и Василисой мы должны были встретиться перед посадкой. Из багажа я взяла только маленький чемоданчик и тот проходил в ручную кладь. Я немного волновалась, так как впервые путешествовала одна. Ожидая очереди на паспортный контроль, я посмотрела на телефон. Может быть позвонить Алексею Юрьевичу и убедиться, что все в порядке?
— В смысле не могу выехать?! — мое внимание привлек знакомый голос.
Я встала на цыпочки, чтобы увидеть сквозь толпу что происходит. Сотрудника пограничного контроля не было слышно, а вот крики Василисы прекрасно.
— Я в прошлом месяце летала в Милан и все было отлично!
Опять реплика сотрудника… Алексей Юрьевич, до этого стоявший вполне спокойно рядом с Василисой изменился в лице.
— Сколько-сколько у тебя неоплаченных штрафов?
Его голос звучал негромко. Василиса притихла. Они вдвоем отошли в сторону и я вышла из очереди, чтобы узнать в силе ли предстоящая поездка.
— Добрый день, — поздоровалась я, — все в порядке?
— Естественно нет! — огрызнулась Василиса и отвернулась к Алексею Юрьевичу, — давай перенесем поездку. Я оплачу штрафы и на следующей неделе…
— Это командировка, а не отпуск! Отправляйся домой, увидимся когда я вернусь. Идем, Ксения, — и прежде чем Василиса успела что-то сказать он ушел в конец очереди, давая понять что разговор окончен.
— До свидания, — тихо сказала я и Василиса подарила мне полный злобы взгляд.
Я хотела уйти, но она схватила меня за руку.
— Не смей даже думать о том, чтобы…
— Василиса!!!
Алексей Юрьевич повысил голос и в зале воцарилась гробовая тишина. Все уставились на меня с Василисой. Замелькали вспышки телефонов, кто-то нас снимал на камеру. Ее узнали. Пухлые, ярко накрашенные губы превратились в одну тонкую линию, цепкие пальцы разжались. Видимо чувство собственного достоинства победило бешеный темперамент и она ушла.
Алексей Юрьевич был взвинчен. До посадки оставался еще час. Я предложила выпить кофе и мы выбрали небольшое кафе. Просматривая меню, я присвистнула, цены в аэропорту были драконовские.
— Мне жаль, что у вас сорвалась совместная поездка, — соврала я.
Конечно мне было ни капельки не жаль.
— Не стоит, — отмахнулся он и перевел тему, — как прошли праздники?
— Дома у родителей. Ничего особенного. А вы как отметили?
— Ксения, мы вроде бы уже на «ты» давно перешли, — он отпил черного кофе и кажется остался недоволен его качеством, — отвратительно.
— Почему? — мои брови поползли вверх.
— Пришлось ходить по разным новомодным выставкам и премьерам в театре. В один «незабываемый» вечер даже посетил оперу, — в его голосе слышался сарказм.