Секретарша для одноклассника 2
Шрифт:
Лера выпила очередной бокал, а затем положила голову на стол и разрыдалась. Указав на нее ладонью, Виктор обратился к Арсену:
— Советую вам двоим присмотреться друг к другу. Валерия, конечно, любит интриги, но ведь у каждого из нас свои особенности. Все не без греха. — На прощание он помахал рукой: — Удачного открытия!
Когда Лика и Виктор оказались у выхода, их окликнул охранник:
— Шефы, вы куда?
— Да щас покурим и вернемся, — заверил Виктор под Ликин хохот. — В помещении же нельзя.
Выйдя на улицу, они медленно двинулись вперед.
— Мы что, гуляем?
— Ну да, ты же не против со
— Не помню, чтобы я такое говорила.
— Правильно. Потому что за когнитивные способности в нашей паре отвечаю я.
— Получается, мы снова вместе? — улыбнулась Лика.
— Получается, так. Ты простила меня?
— За что?
— За то, что вел себя, как идиот.
— Мы оба вели себя, как идиоты. Давай просто больше не будем об этом вспоминать. Я хочу, чтобы мы наконец были счастливы.
— Согласен. Ну что, едем к тебе за вещами? Пора возвращать тебя домой. Я уже соскучился без этих твоих баночек в ванной, которые приятно пахнут и стоят целое состояние. Они создавали особенную атмосферу. Слышал, Маркелов тоже до того проникся всем этим, что даже сделал Маргарите предложение.
Лика уже было настроилась ехать на съемную квартиру за вещами, но оставалось одно крайне важное обстоятельство, о котором Витя до сих пор не знал. Подумав об этом, девушка остановилась как вкопанная. Ее лицо вмиг помрачнело. Она должна сказать ему правду. Должна.
— Что такое? — он заглянул ей в глаза.
— Я на четырнадцатой неделе беременности, — сказала Лика. — Мы же с тобой предохранялись, верно?
Он сразу все понял. Его лицо изменилось до неузнаваемости, словно окаменело.
— Лика, сейчас не самое удачное время для таких шуток. Мы только кое-как все собрали и восстановили, какая еще беременность? Ты же шутишь, да?
— Нет, — отрезала она. — Давай ты постараешься вспомнить, возможно, был какой-то момент, где у нас что-то произошло с предохранением? Я спрашиваю об этом у тебя, потому что сама не припомню ни одного такого случая.
— Я тоже. — Его голос будто звучал из бункера, таким далеким он казался. — Я контролировал ситуацию. Но даже если бы я относился к этому безответственно, ты же всегда пила таблетки. Забеременеть от меня ты никогда не стремилась.
Лика сверкнула глазами. Карточный домик, которые они едва отстроили заново, снесло первым же порывом ветра.
— Намекаешь, что я мечтала залететь от Белинского?? Ты в своем уме??
Саттаров просто смотрел на нее и молчал.
Было очевидно, что на этом разговор окончен. Он так и будет сохранять молчание с отсутствующим видом, пока Лика не уйдет. Было неправильно винить его за такую реакцию. Девушка прекрасно это понимала, но ей стало так больно, что она не выдержала и все же высказала, что было на душе:
— Да, я бы все отдала, чтобы отцом был ты, но я не могу совершить чудо! Мне плевать, чей этот ребенок. В первую очередь, он мой. И для меня он теперь важнее, чем ты и Белинский вместе взятые. Я не собираюсь просить прощения за своего ребенка. Этого никогда не будет.
Она развернулась в противоположную сторону и быстрым шагом направилась в сторону метро, едва успевая вытирать с щек горячие слезы.
Саттарров даже ее не оклинул.
Глава 57
Весь следующий день Лика пребывала в подавленном состоянии. Утром, едва открыв глаза, она поняла, что хочет одного — плакать и ни за что не покидать кровать. Это была ее крепость.
Накануне перед сном девушка как могла настраивала себя на позитивные мысли. Она должна быть в хорошем расположении духа. Если не ради себя, то хотя бы ради ребенка. Но, проснувшись и окинув взглядом свою маленькую комнатушку, сразу почувствовала, как в горле растет ком, а на глаза наворачиваются слезы.
Еще вчера Лика была так рада, что вся эта неразбериха закончилась, что наконец все встало на свои места, и они с Саттаровым снова могут быть вместе, но вся иллюзия разрушилась так же быстро, как и началась. Краем мысли девушка даже подумала, что легко могла бы солгать, сделать вид, что это его ребенок. Но потом она бы стала отвратительна сама себе и по прошествии времени все равно сказала бы правду. Уж лучше быть трижды одинокой и несчастной в любви, но зато честной перед собой и другими. Иные варианты она даже не рассматривала.
Плакать было нельзя, но слезы никак не поддавались контролю, поэтому Лика машинально набрала маму. В такие моменты ей всегда нужна была мама. Ни подруги, ни другие родственники, а именно мама. Когда в трубке послышался первый длинный гудок, девушка поняла, что для звонка еще неприлично рано.
«Наверняка мама еще спит, может, лучше сбросить? Шесть утра в воскресенье — это чересчур даже для нее, она встает примерно в 8…»
Надеясь, что вчера перед сном мама предусмотрительно поставила телефон на беззвучный, Лика сбросила вызов, накрыла голову одеялом и полежала еще немного. Затем усилием воли заставила себя встать и под завязку загрузить голову домашними делами. Только так можно хотя бы немного прийти в себя.
К счастью, дел действительно оказалось много: стирка, глажка, мытье полов и санузла, готовка (правильное и сбалансированное питание само себя не приготовит), оплата счетов и прочие бытовые мелочи, до которых никак не доходили руки. Не успела девушка оглянуться, как большая стрелка часов уже перевалила за 11.
Оказалось, мама уже четырежды пыталась ей дозвониться, но Лика так закрутилась с домашними делами, что не слышала вибрацию из недр неубранной кровати. Первым делом девушка поделилась с мамой последними новостями, все никак не решаясь дойти до того момента, как Саттаров узнал о ее беременности.
— Погоди, так теперь, получается, вы снова вместе? А чего голос такой расстроенный?
— Да не расстроенный, я просто встала в 6 утра, наверное, просто не выспалась.
— Я же чувствую, ты сама не своя! Рассказывай, что случилось?
— Короче, мам, я рассказала ему о беременности, и он… — тут Лика не смогла сдержаться и заревела в трубку.
— Ну-ну, Лика, ласточка моя ненаглядная, тихо! Я так понимаю, он не в восторге, ну и бог с ним! Ты правильно сделала, что сказала правду. Другая бы могла и соврать, но ты у меня всегда была честная, и знаешь, я тобой горжусь. Ты умничка. Правда, она хоть чаще всего и горькая на вкус, но зато не оставляет горечи после. А горечь лжи, которая так сладка поначалу, порою, разъедает душу до конца дней. Вытирай слезки, ты поступила по совести, а это самое главное.