Секретарша генерального

Зайцева Мария

Я неторопливо дошла до рабочего места, притормозила, прислушиваясь к оглушительному мату из-за двери и примиряющему бубнежу гоблина. 

Зашла, поставила кофе. 

– Спасибо, Сонь. 

Кивнула и вышла. Двери опять сотряслись от носорожьего рева. Да, не в настроении генеральный. Кто ж его с утра так раскукурузил? 

Сделав дополнительную пометку поднять вопрос об укреплении стены и двери звукоизолирующими элементами, я углубилась в работу. 

На звонящий телефон обратила внимание не сразу, как раз решала задачу

по логистике генерального в Берлине. Что не пришлось самому об этом думать. Заодно и немцев от бешеного Носорога спасу. Пусть и не девятое мая, а все же жаль.

Посмотрела на номер, поморщилась. Ну вот, вспомнила сегодня с утра, и прям почувствовал. Как всегда. 

– Да, папа. 

– Ну что, не наигралась еще?
– папаша в своем репертуаре. 

"Как дела, доча?", "Скучаю", "Думаю о тебе"... Нет, не слышали про такое. 

– И тебе добрый день. Ты что-то хотел?

– Да! Хотел бы чтобы ты прекратила маяться дурью и вернулась обратно!
– рявкнула трубка. Да так, что моему руководству еще учиться и учиться. 

А вы удивляетесь, откуда у меня иммунитет к носорожьему реву. 

Все отсюда. Семья - это кузница характера и кадров. Особенно, моя. 

– Как твое здоровье, папа? 

В трубке раздалось раздраженное сопение. 

– Нормально. 

– Слышала, опять женился? 

– Да. Я тебе приглашение высылал, между прочим. 

Ну да. Свадьба на Маврикии. Жарко, вокруг пальмы, песок и парочки. Удовольствие то еще. 

– Я не смогла. Работа. 

– Да какая, бл*, работа у тебя? Не езди мне ушам!

– Я не собираюсь разговаривать с тобой в таком тоне, - отрезала я, добавив еще холода в голос. 

– Сонь, - тут же сменил мощность папаша, прекрасно распознав знакомые жесткие нотки. Конечно, за столько лет выучил. И знает, что следующий мой шаг - удаление его номеров отовсюду, занесение в черные списки и прочие репрессии. А мы только год как общаться начали. Хотя бы вот так.
– Ну хватит дурить. Возвращайся. С Мариной познакомлю. 

– Да? Ты считаешь, у нас найдутся общие интересы? Учитывая нашу разницу в возрасте?

– Да ты чего несешь? Какая разница в возрасте?

– Ну, знаешь, пять лет - это существенно. Особенно в нынешних изменяющихся реалиях. Я для нее уже старуха. 

– Да тебе двадцать пять всего!

– Двадцать шесть, папа. И да, спасибо за подарок. Было приятно. 

– Черт... Софья, я как раз хотел...

Тут рев за стеной смолк, дверь открылась и вышел злой гоблин. Лицо у него было красное, кулаки сжимались. Я с удовольствием осмотрела эту картину, привычно удерживая нейтральное выражение на лице. 

– Все мне пора. Приятно было пообщаться. 

– Соня...

– Пока. 

Положила трубку, подняла намеренно спокойный, чуть вопросительный взгляд на буровящего меня глазами гоблина. 

– Сонечка... 

Он двинулся в мою сторону, не умея удержать

дебильное выражение на физиономии. 

– Соня! 

Ох, Носорог, спасибо тебе! После разговоров с папашей мне только умильного гоблина не хватало для того, чтоб начало тошнить. 

Я встала, обошла по широкой дуге застывшего столбом начальника безопасности холдинга, благо, размеры приемной позволяли, и двинулась на привычное рычание зверя-начальника. 

Задницу, обтянутую строгой офисной юбкой, знакомо жег тяжелый гоблинский взгляд. 

И это... Да, бесило. 

Глава 3

– Сонечка, может помочь размяться? Вдвоем эффективнее...

Нет, все же, как ни жалко, придется менять зал. Ну невозможно же! 

Я отвлеклась от растяжки, прозрачно и невозмутимо посмотрела на одного из мелких гоблинов, присевшего рядом с моим ковриком на корточки. Новенького, судя по всему, которому еще не объяснили, кто я такая. Или объяснили, но он не внял. До гоблинов всегда туго доходит. Мозг потому что под другое заточен. 

Парень, поймав мой взгляд, разулыбался. Улыбка его красила. И вообще, наверно, любая другая женщина сочла бы его привлекательным. Девяносто килограмм голого, в прямом смысле, потому что широкие спортивные штаны, низко сидящие на бедрах, очень мало что скрывали, тестостерона, да еще и потного... Фу. 

– Спасибо, я справлюсь. 

Голос мой, как всегда нейтральный и безэмоциональный, в этот раз не отпугнул. Наоборот, разохотил, похоже. 

– Ну вот смотри, ты пяточку не дотягиваешь, надо так...

И, не успела я моргнуть, меня уже лапали за лодыжку, показывая, как должна тянуться пяточка. 

Ты перепутал, мальчик! Пяточка - ниже!

Но я смирила в себе ярость и просто не особо удачно дернула ногой. Ну а что, может, я щекотки боюсь?

А то, что по самому нежному попала, так это не я виновата. Не надо было садиться близко, причиндалы свои, трикотажем обтянутые, мне в лицо совать, и хватать неожиданно. А вдруг, я нервная?

– Уй, бл*...

Ну вот... А то все Сонечка, Сонечка... Подхватили у главгоблина своего... А вот, кстати, и он. Спину знакомо обожгло тяжелым взглядом. А потом раздался рев не хуже носорожьего:

– Русов, сюда, бл*!

Раненый мною в самое важное место парень неуклюже поднялся, и пошел к начальству. 

– На пятках попрыгай, идиота кусок. Полегчает.
– Донесся до меня наставительный злой рык. 

Правильно, гоблин, учи своих идиотов лучше, чем на меня пялиться. 

Вот как так: и время выбрала другое для занятий, специально после работы пришла... И все равно он здесь. Бесячий гоблин. 

– Сонечка, он тебе досаждал?

О, а вот и он. Не понял моей бессловесной коммуникации. Зря только подчиненный пострадал.