Секретарша на подработке или private для босса
Шрифт:
– Нееет… – выдохнул Андрей мне в губы, самодовольно улыбаясь. – Ты и сейчас дрожишь. Если бы я не придерживался принципов о навязчивости мужчины, конкретно сглупив, твоё желание давно оказалось бы раскрытым, актриса!
Куртка отлетела в сторону, а платье снова полезло наверх, демонстрируя чёрные чулки Зверю.
– Прекрати немедленно! – зашипела я разъярённо, злясь на себя и своё тело в первую очередь.
– Нет, Котёнок. Больше никаких принципов!
Вцепившись в плечи Андрея, попыталась встать, но только сделала хуже! Мужская рука удобно расположилась между нами, и
– О, Господи! – больше ничего сказать мне не позволили.
Намотав золотистые локоны на левую руку, босс впился в мои губы, будто бы голодный тигр, рычащий от удовольствия, так как его добыча теперь оказалась при нём.
Казалось, я горю от того пламени, который спиралями закручивался внизу живота, развращая мой слух хлюпающими звуками, созданными быстрыми движениямируки Зверева.
Дышать было нечем. Я даже не замечала, что сама вцепилась в Андрея и насаживаюсь на его пальцы, пока он рывком освобождает мою грудь, с улыбкой припадая к розовым соскам.
Разум категорически отказывался хотя бы как-то помочь, будто бы тоже перейдя на сторону противника. Тело требовало чего-то более существенного, и как только я поняла, что мне нужен тот член, который вчера видела через стекло кабинки, тело задрожало в конвульсиях.
Поймав мой громкий стон ртом, Зверев не прекращал работы пальцев, улыбаясь мне в губы, властно надавливая на затылок, будто бы я была сейчас в силах дать отпор и убежать!
– Моя кошечка… – прорычал брюнет, сверкнув голубыми глазами, когда я, ошеломлённая, сбитая с толку, преданная своим же телом, пыталась отдышаться, не зная, куда деть свои бесстыжие глаза.
Не придумав ничего лучше, обессиленно уткнулась лбом в плечо Андрея после того, как он, к моему ужасу, вытащил пальцы и лизнул их с усмешкой в голубых глазах.
Такой разврат был для меня внове. Не зная, что и думать, застыла в неподвижности, прислушиваясь к мерному движению мерседеса.
– Ты такая сладкая, Катя… Я тебя больше не отпущу.
«Мамочки мои родные… кажется, я завязала петлю на своей шее, и вот-вот сама сделаю шаг в пропасть!» – лихорадочно соображая, что сказать, чтобы повернуть ситуацию себе на пользу, растворялась в ласковых поглаживаниях Зверя, самолично приведшего мой вид в божеский.
Машина остановилась, время работало против меня.
Сдвинувшись с колен босса, набросила на себя куртку, желая выскочить в прохладу декабрьского вечера.
Андрей схватил меня за предплечье, когда я уже открыла дверь.
– Не смей делать вид, будто бы ничего не было, – угрожающий прищур Зверя пробирал до дрожи. – Ты хочешь меня, и я больше не позволю себя дурить, партизанка.
Я поняла, что убегать – это плохая тактика.
«Мне нужно оттолкнуть его от себя более изощрённо. Не возбуждая его инстинкты охотника! Нужно вызвать в нём отвращение или разочарование… и сделать это до того момента, пока он и его отец не узнали, что Димка их наследник!»
Натянув на себя механическую улыбку, постаралась всеми силами выразить довольство, хотя саму от волнения потряхивало и тошнило.
–
Мою руку отпустили.
Оставив начальника в ошеломлённом состоянии, спокойно выпорхнула из мерседеса, стараясь плавно двигаться по дорожке, ведущей к особняку Зарецкого, молясь всем святым, чтобы моя походка не казалась скованной и механической, какой недавно была улыбка.
Глава 6
В особняке празднование становления ещё одной ячейки общества шло полным ходом.
Ящеровы, Вика Ташкевич, Антон Макаров, Янка и сами молодожёны тихо хихикали, наблюдая за беседой моего Димки сКирой Ящеровой, дочерью Руслана и Таши, младшей его почти на два года.
– Я буду, как тётя Лера, танцовщицей.
– Интересно, – с умным видом вещал мой сын, разглядывая рисунки девочки, которые та демонстрировала ему, по одному листику складывая на коленки. – А я буду президентом.
– Димас, крутые у тебя планы, – подмигнул Руслан, обнимая жену за её маленький, практически незаметный животик, – однако знай: у тебя уже есть один голос!
– Благодарю, – кивнул умник, срывая вокруг себя смешки.
Для каждой матери её ребёнок – особенный, самый-самый, но в отношении Димы – это было даже не субъективное отношение.
Смирнов Дмитрий отличался с детства спокойствием, внимательностью, умением размышлять и делать весьма прозаичные выводы. Строгий и прямолинейный, он был настолько похож на Зверевых, что Дементьева посоветовала мне держать его не на виду, чуть ли не пряча от острого взгляда деда и отца.
Именно поэтому, увидев сына в кругу друзей и зная, что за мной по пятам следует Андрей, паника переполнила меня до краёв.
– Мама! – вскрикнул Дима, осторожно откладывая рисунки Киры в сторону и только потом бросаясь мне навстречу, оставив позади себя надувшую от обиды губы девочку. – Почему так долго?!
– Я… я… я…
Сквозняк зашевелил волосы. Дверь за Зверевым захлопнулась, а мне казалось, что выход из клетки заблокировался, оставив меня с хищником наедине.
Андрей был в бешенстве, однако он вообще не смотрел на меня – ему хотелось пройти вперёд, будто он на важную встречу опаздывает, поэтому я заслонила собой ребёнка, пропуская его… к нервного вида Яне.
– Я была на работе, – шёпотом ответила на вопрос Димы, переводя на мальчика взгляд, видя, что он ждёт ответа на свой вопрос с весьма хмурым лицом.
– Как вчера?
– Почти. Как дела в садике? – в столовой стали звенеть ложки и тарелки, поэтому, понимая, что улизнуть всё равно не получится, повесила куртку и взяла ребёнка за руку, слушая его развёрнутый ответ, охвативший чуть ли не содержание занятия познавательной деятельности воспитательницы, от которой Дима был без ума.
Постепенно, когда мы вместе ужинали, поздравляя молодых, я расслабилась, изредка участвуя в беседе на нейтральные темы … особенно, когда Яна с Андреем вернулись, куда-то выходя на время сервировки стола.